Для ознакомления с этими материалами суд решает вызвать дополнительно свидетелей: Н.Н. Белехова — начальника государственной инспекции по охране памятников Ленинграда, С.Н. Давыдова — начальника специальной проектно-реставрационной мастерской Комитета по делам архитектуры при Совнаркоме СССР, П.П. Тарасова — настоятеля кафедрального Николо-Богоявленского соборе и секретаря митрополита Ленинградского и Новгородского. Кроме того, в качестве судебно-медицинского эксперта суд решает вызвать подполковника медицинской службы А.П. Владимирского — судебно-медицинского эксперта Ленинградского военного округа, принимавшего участие в расследовании немецко-фашистских зверств и, в частности, обследовании могил, где похоронены замученные немцами советские граждане.

Свидетель Пауль Хейзе вместе с подсудимыми Бемом и Энгелем служил батальоне «особого назначения». Отступая под натиском Красной Армии, батальон сметал с лица земли десятки населенные пунктов, грабил села, угонял скот, расстреливал мирных людей, оставляя за собой «зону пустыни».

— На пути от Устья до Дедовичей, — показывает свидетель, — я не видел ни одной уцелевшей деревни, все кругом пылало.

Особенно свирепствовал специальный лыжный взвод, которым командовал подсудимый Бем.

В этих зверских операциях, как показывает свидетель, помимо Бема участвовали подсудимые Дюре и Энгель.

Государственный обвинитель: Подсудимый Бем, правду ли говорит свидетель?

Бем: Да.

Подтверждают также показания свидетеля подсудимые Дюре и Энгель.

Об активном участии подсудимых Бема и Энгеля в уничтожении сел и деревень говорит также свидетель Вернер-Целинский, бывший военнослужащий батальона «особого назначения».

После пленения его Красной Армией свидетель содержался вместе с подсудимыми Скотки, Янике, Зоненфельдом и другими. Здесь, уже в плену, недавние соучастники по кровавым преступлениям хвастались своими чудовищными злодеяниями.

Скотки, цинично смакуя подробности, рассказывал о том, как он расстрелял из автомата 60 женщин. Зоненфельд говорил о том, как под его руководством, группа солдат бросала гранаты в мирных граждан, загнанных в один из домов.

Эти показания свидетеля не опроверг ни один из подсудимых.

Свидетель Н.Н. Белехов — начальник и главный архитектор государственной инспекции по охране памятников Ленинграда — рассказывает о варварском разрушении и уничтожении немецко-фашистскими захватчиками исторических, художественных памятников, музеев пригородов Ленинграда.

— Историческим ценностям Ленинграда и его замечательных пригородов, — показывает свидетель, — немецко-фашистские варвары нанесли непоправимый урон. В Ленинграде имеется до 300 памятников искусства. В результате варварских обстрелов города и бомбежек 187 из них в той или иной мере повреждены. Чудовищный разгром произведен в пригородах Ленинграда. Дворцы Павловска, Пушкина, Гатчины были сначала разграблены немецкими войсками, а затем разрушены почти до основания.

Ограблению и варварскому разрушению подверглись десятки других исторических памятников и культурных ценностей нашей области.

На этом судебное заседание 31 декабря заканчивается.

Утреннее заседание 2 января 1946 г.

На утреннем заседании продолжался допрос свидетелей, дополнительно вызванных судом по ходатайству государственного обвинителя.

Первым дает показания свидетель С.Н. Давыдов, начальник специальной проектно-реставрационной мастерской Комитета по делам архитектуры при Совнаркоме СССР. В январе 1944 года он участвовал в расследовании фашистских злодеяний в Новгороде и Пскове, и видел потрясающую картину разрушений, нанесенных немцами древнейшим памятникам русского зодчества в этих городах. Немецкие варвары сознательно разрушали и оскверняли памятники русской национальной культуры. Старинные здания с изумительной стенной живописью были превращены захватчиками в доты, казармы, конюшни. Уникальная утварь и иконы были разграблены.

Свидетель протоиерей П.П. Тарасов, настоятель центрального Николо-Богоявленского собора и секретарь митрополита Ленинградского и Новгородского, сообщил суду о многочисленных фактах кровавых злодеяний немецко-фашистских захватчиков и надругательствах над русской православной церковью. В частности в Петродворце под развалинами церквей погибло до 1 000 женщин, детей и стариков, которые искали убежища от немецких бомбежек и обстрелов.

Затем дает показания свидетель подполковник медицинской службы Владирмирский, судебно-медицинский эксперт Ленинградского военного округа. По приглашению Чрезвычайной Государственной Комиссии он исследовал трупы советских людей, замученных и уничтоженных гитлеровцами. Он присутствовал при раскопках мест захоронения бесчисленных жертв фашистских кровавых преступлений, видел тысячи трупов, сваленных в огромные рвы.

В лесу, расположенном в 38 километрах от Гатчины, было обнаружено место массового расстрела советских людей. В гигантском рву лежали штабелями около 3 тысяч трупов, женщины прижимали к себе грудных детей.

Свидетель приводит десятки таких фактов. Немецкие бандиты использовали все способы для массового уничтожения мирного советского населения. Людей расстреливали, морили голодом, заживо сжигали, отравляли. В Гатчинской больнице немецкие врачи ввели трупный яд 850 больным. Чтобы замести следы чудовищного злодеяния, фашисты перед отступлением заставили советских военнопленных вырыть трупы и сжигать их. Две недели продолжалась эта страшная процедура. Когда она была закончена, немцы живыми сожгли военнопленных - свидетелей их преступлений.