Кум, я иду от самой Кабры.

Там я прятался. Кум, я ранен.

— Будь, малой, на то моя воля,

Быстро б дело это решилось.

Да уж я-то — не я, и дом-то

Мой — не мой: ни меня, ни дома…

— Кум, позволь умереть пристойно,

На голландском белье, в покое,

У себя, на стальных пружинах,

На своей умереть постели.

Иль не видишь? Рана — до горла.

От ребра истекаю кровью.

— Триста роз темно-багровых

Сорваны на твою рубаху.

Кровь струится, ткань набухает.

Кровью фаха твоя пропахла.

Жаль, уж я — не я, да и дом-то

Мой — не мой: ни меня, ни дома…

— Дайте ж мне хотя бы подняться

До высоких перил балкона!

Ах, пустите, дайте подняться

До балкона перил зеленых,

До опор, луной озаренных,

Где вода гремит по железу.

Поднимаются два цыгана,

Поднялись к высоким перилам.

След их кровью мечен, слезами.

Смочен след их слезами, кровью.

Фонари под кровлей дрожали

Черепичною жестяные,

Тамбурины сонмом хрустальным

Отворяли рану рассвета.

Так тебя я люблю: в зеленом.

Ветви зелены. Ветер зелен.

Поднялись гитаны к перилам.

Налетел приветливый ветер,

Редкой смесью уста им обдал

Базилика, горечи, мяты.

— Кум! Да где ж она? Ну, скажи мне!

Где твоя девчонка шальная?

Та, что здесь тебя ожидала

Ночь за ночью — и снова будет

Ждать, свежа и черноволоса,

У зеленых перил балкона...

На недвижной воде зеркальной

Чуть покачивалась цыганка.

Зелень локонов, зелень тела,

Серебро холодного взгляда.

На поверхности водоема

Месяц держит ее перстами.

Ночь внимательна и уютна,

Как опрятный семейный дворик.

Ночь приветлива. С пьяным криком

В двери дома ломится стража.

Знай: люблю я тебя — в зеленом.

Ветви зелены. Ветер зелен.

Чёлн волной морскою качаем.

Лошадь брошена на вершине.

(7 октября 2008)

* * *

Я в рифму говорил. Занятная напасть.

Отчасти страсть она, отчасти власть

Конкистадора и головореза,

Отчасти слабость, мука и аскеза.

Но лестно повторить: высокая болезнь,

И рифма там не спесь, как чудится, а песнь...

Родился я и жил средь мертвого народа,

И он мертвел, дичал всё больше год от года,

И средь него я дом построил на песке:

Я в рифму говорил на мертвом языке.

18 сентября 2008

* * *

Вот уж много лет во сне

Сходит изредка ко мне

Собеседница, с которой

Счастлив я наедине.

Чаще я не вижу снов.

Скуден этот мир, ненов.

Но милей ее улыбка

Всех Голконд и галунов.

Вот и снова в долгом сне

Снизошла она ко мне —

Собеседница, с которой

Счастлив я наедине.

Жизнь моя не удалась.

Мука с мукою сошлась.

Но счастливейший из смертных

Не отринет эту власть.

Если я умру во сне,

Верю, явится ко мне

Собеседница, с которой

Я бывал наедине.

2008

* * *

Вы оба слева: сердце и ты.

Мы любим, преодолев

Оковы тягостной правоты.

Когда я не прав, я лев.

12 октября 2007

And death shall have no dominion.

Ты, смерть, потеряла над нами права!

Погибшие, все вы сольетесь

С единственным — с тем, на ветру, под луной.

В морях, под ветрами, растаял ваш прах,

Но вы торжествуете в звездных садах.

Безумные, вас оправдают.

Почившие, выйдете вы из пучин,