Еще более интересны приведенные в «Большой медицинской энциклопедии» данные о помесячной заболеваемости. «Помесячное распределение малярии неодинаково в отдельных районах. В Европейской части РСФСР, в Белоруссии, Украине и Сибири максимум заболеваний наблюдается весной (в апреле-мае), в Закавказье и среднеазиатских республиках — в конце лета или в начале осени (в августе-сентябре)… Неодинаковое помесячное распределение заболеваний малярией зависит от преобладания отдельных форм ее: там, где преобладающей формой является трехдневная малярия (в большинстве районов РСФСР, в Белоруссии и пр.), наблюдается весенний подъем; наоборот, там, где большое распространение имеет тропическая форма малярии, отмечается летне-осенний подъем…

В период пандемии характер помесячной кривой в СССР резко изменился: в европейской части СССР, где максимум заболеваний ранее в течение многих лет приходился каждый год на май, он передвинулся в 1922 г. на сентябрь; в 1923 г. он наблюдался в июне, и лишь в следующие годы кривая снова приняла свой обычный характер с максимумом в мае. Указанное извращение помесячной кривой должно объяснить распространением в годы пандемии тропической формы малярии по всей стране» [60] .

А теперь посмотрим еще раз на странный сезонный пик графика смертности, в точности совпадающий с описанием, данным «Медицинской энциклопедией». И если нам удастся найти свидетельства, что на Украине в тот год свирепствовала не обычная трехдневная, а тропическая малярия, то можно считать, что мы нашли причину летнего пика.

Свидетельство нашлось на удивление легко.

Из докладной записки Днепропетровского областного отдела ГПУ председателю ГПУ УССР Балицкому. 5 марта 1933 года.

«По Нововасильевскому району высокая смертность относится в значительной мере к массовым заболеваниям тропической малярией, которая приняла характер массовой эпидемии с большим количеством смертельных исходов» [61] .

Казалось бы, откуда малярия в марте, когда никаких комаров нет и в помине? Все дело в особенностях протекания этой болезни в наших широтах. Инкубационный период плазмодий в северных и средних широтах Европы (в которых находится большая часть областей Украины), в отличие от тропических 8–10 дней, составляет до 14 месяцев, так что человек, заразившийся осенью, может заболеть, например, весной следующего года, а может и летом.

Кстати, это объясняет и еще одно особое «зверство» сталинского правительства. Помните, Ющенко говорил про «черные доски» — деревни, занесенные на эти доски, закрывались, в них нельзя было ни въехать, ни выехать. На самом деле он явно что-то, как обычно, перепутал. Действительно, деревни, не сдавшие госпоставки, заносились на «черные доски», а репрессивные меры заключались в том, что в них не завозились промышленные товары. А вот когда запрещали въезд и выезд из деревень — эти меры больше всего похожи на противоэпидемические. Существуют и воспоминания очевидцев, уже из городов РСФСР, о том, что выходцев с Украины не пускали в города, вплоть до того, что устанавливали кордоны на вокзалах. Если эти меры принимаются против голода, они поражают своей жестокостью и бессмысленностью. Но они абсолютно оправданны, если речь идет об эпидемии!

Их не зря применяли — но все равно не смогли предотвратить вспышку этой болезни, например, в Белоруссии: в 1935 году число малярийных больных по сравнению с 1933 годом там выросло в четыре раза!

По-видимому, в порядке особого извращения советское правительство, одной рукой замаривая голодом украинских землепашцев, другой боролось с эпидемиями. Малярии тоже была объявлена непримиримая война. В этой связи интересно письмо Народного Комиссариата здравоохранения СССР американскому врачу Ариетте Джилл, где в качестве примера борьбы с инфекционными заболеваниями приведены меры, предпринятые государством именно по борьбе с малярией.

Из письма доктору Ариетте Джил, США. 13 декабря 1938 г.

«13 декабря 1938 г. Доктору Ариетте Джилл, США.

Уважаемый доктор, охотно сообщаем Вам интересующие Вас сведения об организации борьбы с заразными болезнями в СССР.

Борьба за ликвидацию заразных заболеваний, как программная задача, а также проведение предупредительных мероприятий, ставящих собой целью недопущение возникновения эпидемических вспышек, осуществляется Советским государством через Народный Комиссариат Здравоохранения, в ведении которого находится вся лечебная сеть государства, а также специальная санитарная противоэпидемическая служба…»

Дальше идет общая картина советского здравоохранения — мы ее пропустим.

«…Для специального санитарно-эпидемического обслуживания имеется организация Государственной Санитарной Инспекции и противоэпидемической службы, в которой в 1937 году работало свыше 9 тысяч врачей санитарных специалистов — по различным видам санитарной специальности, эпидемиологов и бактериологов. В распоряжении этой организации имеется широкая сеть дезинфекционных учреждений, санитарно-бактериологических лабораторий и заразных больниц, а также большая сеть научных санитарных бактериологических институтов, имеющихся во всех союзных республиках и крупных областях.