Наиболее умные кулаки, почуяв, куда ветер дует, начали распродавать имущество, делить семьи, переходя в группу середняков, — примерно так, как сегодня, чтобы уйти от закона, записывают имущество на жену или тещу. Впоследствии многие из них оказались в колхозах, причем часто, как «знающие земледельцы», на руководящих постах. Последствия были самые скверные — но об этом потом, на своем месте.

Нельзя сказать, что «нажим на кулака» не сказался на хлебной торговле. Сказался, причем в худшую сторону. Частник-оптовик ведь никуда не делся. Посаженные в 1927 году торговцы большей частью уже вышли на волю, достали припрятанные денежки и взялись за дела, так что сбывать хлеб было кому. В селах предприняли меры, чтобы не собирать большие массы зерна в одном амбаре — прятали в ямах, рассредотачивали по селу (всегда найдется десяток маломощных хозяев, которые за несколько пудов зерна или в порядке отработки долга согласятся подержать у себя кулацкий хлеб). А уж как агитировали озлобленные «справные хозяева» — можно без труда догадаться.

Так что в 1928 году сценарий «хлебной войны» повторился в точности и даже получил развитие. Для уплаты налогов крестьяне старались продать в первую очередь кормовые культуры (ячмень, кукурузу, бобовые, крупу), в то время как по зерну заготовители недобрали даже по сравнению с прошлым годом. Повторилось все: и попытки взять хлеб экономическими методами — теми же, что и год назад, — и новый «нажим на частника», и конфискации зерна в деревнях. Сталин, еще зимой заявивший открытым текстом: «Можно с уверенностью сказать, что пока существуют кулаки, будет существовать и саботаж хлебозаготовок», — нисколько не ошибся.

Из спецсводки № 1 информотдела ОГПУ о ходе хлебозаготовительной кампании. 28 августа 1928 г.

«Отношение кулацко-зажиточных слоев деревни к новой хлебозаготовительной кампании резко враждебное… Отдельные высказывания кулаков и зажиточных носят резко антисоветский характер…

Тамбовский округ. В с. Ерофеевка Сампурского района в беседе антисоветски настроенный середняк говорил: „Хлеб зарывать будем, а заготовителей душить, жаль только, что оружия нет“.

Присутствующий зажиточный на это заявил: „Нужно опять организовать банду, да собрать подружнее ребят, хоть и без оружия, а потом с вилами напасть врасплох и у них отобрать оружие… нужно обязательно организовать банду, а то разорят вдребезги и сдохнешь“.

…К повышению хлебозаготовительных цен и заготовке хлеба на корню [144] беднота и маломощная часть середнячества относится положительно… Характерны следующие заявления: „Цены теперь на хлеб будут около рубля, так что по этой цене хлеб везти можно“…

Следует отметить, что отдельные бедняки выражают недовольство отменой чрезвычайных мер по хлебозаготовкам в отношении кулаков, рассматривая это как уступку кулачеству. „Власть боится принимать строгие меры к кулакам, она опять укрепляет их. Если так будет продолжаться, то нам остается только ждать войны, тогда мы перебьем всех кулаков и уже из своих рук их не выпустим“».

Это уже первые вестники грядущего раскулачивания. И ведь обратите внимание: беднота и середняки, со своими жалкими излишками в несколько десятков пудов, должны бы первыми цепляться за высокие цены, а они находят уровень по рублю за пуд вполне для себя приемлемым. Зажиточные же, оперирующие сотнями и тысячами пудов, кричат, что их разоряют. Почему так? Ответ напрашивается сам собой: деревенские скупщики тоже больше рубля за пуд маломощным хозяевам не дают. Остальная игра на повышение утяжеляет только их карман.

Из сводок информотдела ОГПУ за первую половину 1929 г.

Центр. Февраль 1929 г.

«Наблюдается оживление частных скупщиков — мешочников, приезжающих, главным образом, из Калужской губ. В Одоевском районе 2 февраля скупщики сняли с рынка почти весь хлеб, подняв цену: на рожь до 1 руб. 85 коп., ржаную муку — 2 руб. 10 коп., овес — 1 руб. 70 коп. и пшено — 3 руб. 10 коп…

Со стороны отдельных сельских кооперативов отмечены случаи перепродажи заготовляемого зерна частникам по спекулятивным ценам…

В Веневском районе некоторые члены сельсовета высказываются против применения репрессивных мер к неплательщикам (сельхозналога — Е. П.), заявляя, что „тогда нас сожгут“. Наряду с этим отмечен ряд фактов попустительства зажиточным при одновременном нажиме на бедноту…

…Беднота и маломощная часть середнячества, не располагающие в данное время хлебными излишками, одобряют мероприятия в отношении удержания твердых заготовительных цен. Часть середнячества, имеющая хлебные излишки, высказывается против мероприятий по урегулированию заготовительных цен, требуя повышения цен и в ряде случаев поддерживая лозунг „расширения хлебной торговли“, выставляемый зажиточными и кулаками.

В с. Пушкари Михайловской волости… зажиточные агитируют: „большевикам сейчас хлеб нужен, а поэтому сдавать его сейчас в кооперативные органы не нужно, так как на весну он будет дороже, а мы от этого, кроме прибыли, ничего не получим“».

Нижне-Волжский край. 22 мая 1929 г.

«В с. Каменке председатель ПО — зажиточный, задерживающий сам хлебные излишки и агитирующий среди остальных за укрытие хлеба, угрожал члену ВКП(б), работающему по заготовкам: „Если вы будете хлеб выкачивать, то мы кровью поплатимся, а хлеба не дадим. Все равно скоро конец ВКП(б), так что не особенно разоряйтесь“…