Невозможно передать изысканную насмешливость тона этого циничного замечания.

— Приступим к делу, — продолжала герцогиня, — так как, возможно, у вас остается немного времени на разговоры со мной.

— Я весь к вашим услугам… Мне некуда спешить…

— Вы меня не поняли. Я очень любопытна, и мне хочется узнать, какие вы предложите условия… Поэтому я советую вам поторопиться.

— Поторопиться?… Но я не знаю…

— Вы теряете драгоценное время, так как вы, сами того не подозревая, не можете посвятить мне более десяти минут.

Манкаль вскочил, бледный как смерть. К нему вернулись недавние опасения.

— Вы должны объяснить свои слова, иначе…

— Иначе?… О, нет, с вами невозможно разговаривать! Если вы так уж наивны, извольте…

С этими словами герцогиня вынула маленький флакон. С первого взгляда Манкаль узнал его. Это был тот самый, который он некогда продал отравительнице за две тысячи франков! Он был пуст. Смятение каторжника было таково, что он должен был прислониться к стене, чтобы не упасть. Холодный пот выступил у него на лбу.

— Вы сделали это, — прошептал он хриплым голосом.

— Конечно! — ответила Тения. — Как видите, я способная ученица!

Манкаль вздрогнул, и глаза его налились кровью.

— Гадина! — крикнул он, схватив со стола нож.

Но в ту же минуту, когда он хотел броситься на герцогиню, она откинулась на спинку кресла с таким звонким, веселым смехом, что он невольно остановился.

— Любезный Манкаль, — сказала она, — а ведь вы слабее, чем я думала. Успокойтесь! Вы пили самое безвредное вино.

По мере того, как она говорила, искаженное лицо Манкаля прояснялось.

— Довольно, — сказал он, выпуская из рук нож, — я побежден. Вы слишком сильный противник.

Тения встала и, подойдя к Манкалю, положила руку ему на плечо.

— Я могу быть вам полезной, — сказала она. — Нам надо переговорить, и на этот раз без всяких уловок. Карты на стол! Чего вы хотите от меня? Если вы будете откровенны, я скажу вам, чего я хочу от вас!

— Хорошо, — сказал Манкаль. — У меня есть цель в жизни и я хочу, чтобы вы помогли мне ее достичь.

— У меня тоже есть цель, — сказала герцогиня, голос которой слегка изменился. — Поможете вы мне?

— Я вам клянусь!

— Я не верю клятвам.

— Хорошо… Какова цель вашей жизни?

— Почему же я должна говорить первой?

Манкаль поклонился.

— Потому что вы сильнее меня! — заметил он.

— Это ложь. Хотите, Манкаль, я скажу вам сейчас, почему, держа в руках вашу жизнь, я вас не отравила?

Манкаль невольно вздрогнул,

— Во-первых, — продолжала герцогиня, — мне трудно было бы избавиться от вашего трупа… Во-вторых, потому, что из всех мошенников, которые только попадали мне под руку, вы, говоря без лести, самый совершенный.

— Вы мне льстите! — сказал, улыбаясь Манкаль. — Но мне кажется, что в плане преступности я уступаю вам…

— О! Пожалуйста, без комплиментов! Мы друг друга стоим! Остается узнать, к чему мы стремимся и можно ли согласовать наши планы. Для меня достаточно одного слова. Можете вы коротко и ясно охарактеризовать вашу цель?

— Я ненавижу! — сказал Манкаль, глядя в глаза герцогини.

— А я любила, но теперь ненавижу.

— Я, — продолжал Манкаль, — ненавижу потому, что любил, поэтому я вас понимаю.

Несколько минут царило молчание. Очевидно, каждый колебался, прежде чем высказаться откровенно.

— Нам остается произнести два имени, — сказала Тения. — Кого вы ненавидите? Кого я любила?

— Та, кого я ненавижу, — маркиза Мария де Фаверей.

— А я ненавижу Армана де Бернэ.

Радостный крик вырвался из груди Манкаля,

— А! Какое сочетание! — воскликнул он. — Арман де Бернэ любит Матильду де Сильвереаль, сестру маркизы Фаверей!

— Матильду де Сильвереаль? — спросила, задыхаясь от волнения, герцогиня.

— Разве вы этого не знали?

— Значит, эта женщина, смерти которой жаждет барон Сильвереаль…

— Ваша соперница.

— Нет! Это невозможно! Как Арман мог полюбить ее? Разве она лучше меня?

При этих словах герцогиня гордо подняла голову, как бы говоря: «Кто посмеет сравнить меня с кем-нибудь?»