Он вскинул сифон и стал заливать пламя прямо в разинутую от уже бессильной ярости окровавленную пасть твари.

Эльм начал отползать, оставив после себя обезображенные останки глухонемого здоровяка. Брат-близнец убитого уже поравнялся с чудовищем с другого фланга и всадил в бледный пульсирующий бок эльма мощный заряд эррерского огня.

Эльм дико заревел, замотал обезображенной дымящейся башкой и судорожно забил хвостом. Он пятился к границе провала посередине пещеры… Три из четырех лап оказались перебиты, а по ледовой поверхности, словно кегли, раскидало оторванные пальцы. Длинные, полупрозрачные, с яркой сеточкой алых вен.

– Добрый огонь вышел, – пробормотал капитан Бреннан, извлекая длинный метательный кинжал. – Ну просто парализует этих тварей… Верно, работает кровь…

Пляшущая в его руках сталь на мгновение замерла, а потом полетела в голову эльма. Кинжал вошел точно в глаз чудовища. Снаружи остался торчать только серебристый шарик, венчавший рукоять оружия.

Эльм вздрогнул всем телом и стал заваливаться на спину, но подоспевший Ариолан Бэйл со всего размаху вогнал клинок прямо в разинутую пасть. Он пронзил язык и заблокировал страшную железу с ядом.

– Отлично! – вырвалось у Инигора Мара, наблюдавшего за действиями своего однокашника.

Так вышло, что последний, третий, эльм, вылезший из ледниковой толщи чуть поодаль от основной группы моряков, оказался с глазу на глаз с Себастьяном.

Воспитанник барона Армина поднял ледоруб. Свое единственное оружие. Время затопталось на месте и съежилось, как от холода. Словно в замедленном действии Себастьян наблюдал, как выворачиваются наружу пласты тяжелого, старого льда, как лезет оттуда уродливая башка с разинутым круглым ртом. И в нее, в эту пасть, легко войдет не то что человеческая голова – а чуть ли не опора нового Тертейского моста. Нет, опорой он все-таки подавится…

Но разве только ей.

Наконец на поверхности ледового плато оказался весь эльм. Этот был покрупнее остальных: чудовище размером с акулу-людоеда, только способное передвигаться по твердой поверхности… Тварь замерла в каких-то полутора десятках шагов от Себастьяна, и тот мог видеть, как течет из пасти зеленоватая слюна и в неподвижных длинных пальцах всех четырех рук, пока что сложенных на груди, пульсирует кровь. То бледнея и становясь желтовато-розовой, то сгущаясь до самых темных оттенков алого.

Такого же алого, как почти человеческие глаза твари.

Ледниковый эльм был недвижен, верно, какие-то три-четыре секунды – но они показались Себастьяну очень долгими. Его спутники скучились вокруг второго чудовища, поливая его огнем, жаля сталью и просто испепеляя взглядами. А вот с Себастьяном так случилось, что он – один – привлек на себя внимание целой особи.

Нетронутой.

Полной сил.

Себастьян поднял глаза и ледоруб – и эльм прыгнул.

Юноша даже не думал о том, что он предпримет в следующие доли мгновения, которые ему оставались. Ноги сами пружинисто отбросили его в сторону, и эльм, разминувшись с ним совсем чуть-чуть, зловонной горой пронесся мимо. Еще катясь по льду, он притормозил верхними конечностями – так, что его мгновенно развернуло в сторону еще не поднявшегося после прыжка Себастьяна. Зверь прыгнул снова, разинув круглую кривозубую пасть…

И Себастьян не стал уклоняться от прямого столкновения.

Конечно, силы были несоизмеримы. Конечно, хватило бы одного взмаха вот этих узловатых белесых лап, одного движения чудовищных челюстей, чтобы превратить тело человека в бессмысленный кровавый комок. Но Себастьяну, как когда-то на Языке Оборотня, просто надоело бояться.

Он встретил тварь прямым ударом ледоруба в лобовую кость. Вцепившись в рукоять оружия, прочно застрявшего в лобовой кости, одним непостижимым, одним затяжным прыжком Себастьян перемахнул на костистую холку твари. На мгновение ему показалось, что не удастся ускользнуть от этой разинутой бледной пасти. Что вот сейчас, через доли секунды, он сольется с этим леденящим зловонным дыханием. Но нет!

Чудовище заметалось. Оно попыталось достать Себастьяна растопыренными лапами. Совсем близко скользнули отвратительные полупрозрачные пальцы, источавшие запах сырого подвала с мокрицами… Не достав врага, эльм сменил тактику: он развернулся к стене ледовой пещеры с явным намерением вонзиться в нее черепом…

Как его собрат – там, в пещере Олеварна.

Конечно, этот маневр мог стоить Себастьяну жизни. И неизвестно, что было бы дальше, не приди на помощь к Себастьяну Жи-Ру и Аюп Бородач. Повар отвлекся от ожесточенного поливания второго эльма эррерским огнем и, бросившись на выручку к воспитаннику своего покойного хозяина, угостил чудовище доброй порцией своего горячего лакомства.

Еще отважнее и еще глупее поступил Аюп. Он швырнул в эльма метательным ножом, который отскочил от дубовой шкуры твари, и заорал:

– Ну ты, тварь, иди сюда!

Его дрянненький сиплый голосок возымел неожиданный эффект. Себастьян почувствовал, как чудовище под ним вздрогнуло всем телом. Захрипело. Яростно мотнуло головой – так, что Себастьяна в очередной раз чуть не снесло на сторону.

И повернулось к Аюпу Бородачу и Жи-Ру.

– Ну! – крикнул несносный брешак и притопнул ногой.