Кивнув, я начала спускаться, но остановилась уже на третьей ступеньке и, не оборачиваясь, поинтересовалась:

— А Илери?

Тихий смех и спокойное:

— Его прекрасная жена давно желала место поспокойнее… моей постели. Природа необработанных земель придется ей по вкусу.

Я не ослышалась?! Он поддержал мое решение? Я точно это слышала?! Поверить не могу.

— Почему? — полюбопытствовал кесарь.

Развернувшись, я посмотрела на своего мужа, который вольготно устроился на ступеньке и совсем не переживал, что может простыть.

— Не могу, — улыбаясь, ответил великий Араэден.

— Простыть? — уточнила я.

— Да.

Судя по хитрой усмешке, наш диалог в несколько неподходящем месте его ничуть не смущал, более того, явно радовал. Я набралась смелости и уже собиралась спросить, но он опередил меня:

— Мое государство в твоем полном распоряжении.

Ого! То есть все государство, и даже перестановки в правительственном аппарате, и ремонт во дворце, и…

— И все, что пожелаешь.

Он широко улыбнулся, и я только сейчас заметила, что некоторые из зубов у императора более острые… это которые клыки — и верхние и нижние… ой…

— Я Светлый, — кесарь продолжал с улыбкой смотреть на меня, — эллар.

Кто? Ледяной свет — это элементаль или…

— Или, — судя по ухмылке, его это весьма забавляло. — Все еще считаешь, что мне пора к земле привыкать?

Запомнил…

— Такое сложно забыть, — великий поднялся, — чтобы спуститься быстрее, прикоснись ладонью к стене. Магия крови сократит путь для тебя.

Но у меня был еще один вопрос, который я очень хотела задать, и сейчас… может, опять сам ответит? Стоит, молчит и улыбается… вот сво… хороший кесарь.

Рассмеялся, но продолжает следить… Спросить или нет?

— Спрашивай, — милостиво разрешил император.

— Но вы уже поняли вопрос? — решила поупорствовать я.

— Мне любопытно, в каком контексте ты его задашь, — кое-кто явно издевается надо мной.

Ладно, будем откровенны до конца:

— А зачем я вам? — и выпалила это на одном дыхании.

Кесарь медленно сделал шаг и спустился на одну ступеньку, затем еще на одну и так, пока не подошел ко мне… а мне страшно, между прочим.

— Не бойся, — странные глаза, казалось, начали сверкать еще ярче, — хотя должен признать, ты удивительно хладнокровна для двадцатилетней девушки, Катриона, — прошептал кесарь и вновь начал склоняться к моим губам…

Э-э-э, хватит! И я, положив ладони на его грудь, постаралась предотвратить очередное помутнение рассудка.

— И все же зачем? — любопытство во мне неубиваемо, это я давно поняла. — Вы знаете меня на протяжении пяти лет, вы много раз скользили по мне равнодушным взглядом, и вдруг столь неожиданное решение и молниеносное его воплощение, но я не вижу смысла.

Тонкие пальцы коснулись моего лица, словно пытаясь запомнить каждую черту. Сверкающие глаза смотрели с задумчивой грустью, а затем кесарь произнес:

— Идем, расскажу тебе о вашем мире.

И, взяв меня за руку, повел наверх.

Мы прошли мимо бледного и подавленного Илери, и только тогда я переспросила:

— А почему вы сказали «о вашем»?

— Это не мой мир, Катриона, — не скрывая печали, ответил кесарь.

Когда поднялись в кабинет императора, я все еще размышляла об этом: «Это не мой мир», интересно, а чей тогда? Ответ пришел сам — мой! Это мой мир и мое государство и… мне нравилось править в Прайде, скрывать это от себя самой было бы глупо.

Кесарь перехватил и эти мысли:

— Мне следовало взять тебя в жены раньше, — он пропустил в кабинет первой, — в этом случае я освободил бы массу времени для себя.

Здесь было… необычно. Белые стены, серебристый пол, окна в виде восьмиконечных звезд, и свет, проходящий сквозь них, наполняющий странное помещение доверху. Здесь хотелось петь и смеяться, словно… свет пьянил.

И мне это не нравилось!

Ощущение ужаса, дикого и панического, как тогда, на Вишневом острове.

— Ты была на острове Мейлины?

Вопрос отрезвил однозначно. Постаравшись выбросить все мысли из головы, я сконцентрировалась на настоящем. И вновь испугалась своих ощущений. Здесь была смерть. Многократная, многолетняя, подпитываемая кровью смерть!

Шаг назад — и я ощутила спиной кесаря… Он преградил путь, а я хотела сбежать и больше никогда не видеть этой наполненной странным светом комнаты… С овальным низким серебряным столиком посередине, где я чувствовала кровь! И столик этот был на восьми ножках, а по краю его пролегали желобки, образуя странный рисунок… и я видела подобный — в маленькой комнатке Лорианы, на том самом серебряном алтаре! И уже не осталось сомнений, что кесарь был причастен к колдовству Велереи!