Несмотря на отданные им властные указания его не беспокоить, дверь кухни отворилась.

— Я же потребовал, чтобы… Ваше Величество! Ваше Величество, здесь вам не место!

— Разве существует в государстве хоть одно место, куда мне запрещено входить?

— Я не это хотел сказать. Простите меня, я…

— Ты позволишь мне попробовать?

— Мой маринад еще не готов, я только начал его готовить. Но это будет замечательное блюдо, которое войдет в историю египетской кухни!

— Ты любишь секретничать, Роме?

— Нет, нет… Но настоящее поваренное искусство требует соблюдения тайны. Я ревностно оберегаю мои рецепты и готов это признать.

— Может быть, ты хочешь еще в чем-нибудь признаться?

Взгляд Рамзеса давил на Роме. Управляющий опустил глаза.

— В моей жизни нет ничего таинственного, Ваше Величество. Я живу во дворце, чтобы служить вам, только чтобы служить вам.

— Ты так в этом уверен? Говорят, что у каждого есть свои слабости, а у тебя?

— Я… Я не знаю. Пожалуй, обжорство.

— Ты недоволен оплатой?

— Нет, конечно, нет!

— Должность управляющего — завидный и желанный пост, но он не приносит богатства.

— Уверяю вас, что моя цель не деньги!

— Но кто откажется от выгодного подарка в обмен на незначительные услуги?

— Служба Вашему Величеству — такая большая награда, что…

— Не лги мне больше, Роме. Ты помнишь о том досадном случае, когда скорпион был подкинут в мою комнату?

— К счастью, он вас не тронул.

— Тебе пообещали, что его укус не будет для меня смертельным и, что ты никогда не будешь наказан, не так ли?

— Это — ложь, Ваше Величество, все — ложь!

— А ведь ты не должен был уступить, Роме. К твоему слабоволию воззвали во второй раз, требуя, чтобы ты украл любимую шаль Нефертари. И, конечно, ты замешан в похищении кувшина с рыбой.

— Нет, Ваше Величество, нет…

— Тебя видели.

Роме задыхался. Крупные капли пота выступили у него на лбу.

— Это невозможно…

— Твоя душа на самом деле так черна, Роме, или же ты стал игрушкой в чужих руках?

Сердце Роме сжалось. Ему захотелось все открыть Фараону, облегчить душу от мучивших его угрызений совести. Внезапно он почувствовал острую боль в груди.

Роме упал на колени, ударившись лбом о край стола, на котором были разложены продукты, необходимые для приготовления маринада.

— Нет, Ваше Величество, я не такой плохой человек… Я слаб, слишком слаб. Простите меня, Ваше Величество.

— При условии, что ты, наконец, расскажешь мне всю правду, Роме.

Перед затуманившимся взглядом Роме встало лицо Офира. Лицо стервятника с крючковатым носом, терзавшее его плоть и пожиравшее его сердце.

— Кто приказал тебе совершить эти преступления?

Роме хотел сказать, но имя Офира не слетело с его губ. Липкий страх душил его, страх, приказывающий ему кануть в небытие, чтобы избежать наказания.

Управляющий поднял на Рамзеса умоляющий взгляд, его правая рука зацепила блюдо с маринадом и перевернула его. Острый соус брызнул ему в лицо, и управляющий замертво рухнул на пол.

— Он очень большой, — сказал Ка, глядя на льва.

— Ты его боишься? — спросил Фараон своего сына.

В свои девять лет Ка, сын Рамзеса и Красавицы Изэт, был серьезен не по годам. Игры детей его возраста были скучны для него. Он любил только читать и писать и проводил все свободное время в дворцовой библиотеке.

— Он немного пугает меня.

— Ты прав, Ка. Лев — очень опасный зверь.

— Но ведь ты его не боишься, потому что ты Фараон.

— Этот лев и я, мы стали друзьями. Когда он был совсем маленьким, его укусила змея в Нубии. Я его нашел, а Сетау вылечил, и с тех пор мы с ним неразлучны. В свою очередь Боец спас мне жизнь.

— С тобой он всегда любезен?

— Всегда. Но только со мной.

— Он разговаривает с тобой?

— Да — глазами, движениями, звуками… И он понимает то, что я ему говорю.

— Я хотел бы погладить его гриву.

Лежа в позе сфинкса, огромный лев наблюдал за мужчиной и ребенком. Когда лев зарычал низким и глубоким голосом, маленький Ка прижался к ноге отца.

— Он злится?

— Нет, он согласен, чтобы его погладили.

Приободренный спокойствием отца, Ка подошел к животному. Вначале дрожащая маленькая рука слегка коснулась великолепной гривы, затем мальчик осмелел. Лев замурлыкал.

— Я могу залезть ему на спину?

— Нет, Ка. Этот лев — воин и очень гордое животное. Не зря я дал ему такое имя — Боец. Он проявил по отношению к тебе большую благосклонность, не надо требовать от него большего.