Он родился в 1910 году. Где только не учился, кем только не работал! Как-то понадобилось привести в порядок станок на одном заводе, а Борис Фиттерман решил его переделать и предложил свой вариант конструкции. Она поразила инженеров рациональностью и простотой. Оказалось, молодой человек обладает особым даром представлять технические идеи в пространственном объеме, в реальных материалах. «Прокрутив» за считанные часы в своем воображении десятки вариантов, он умел мысленно выстроить наилучший и не менее успешно представить его в чертежах и расчетах. «Конструктор милостью божьей», — говорят о нем коллеги.

— За более чем полстолетия моей технической деятельности мне пришлось конструировать черт-те что — от машинки для завивания ресниц до различных видов вооружения, — говорит он сам. И добавляет: — Учтите, автомобильный конструктор — всем конструкторам конструктор, потому что вынужден делать вещи, удовлетворяющие наибольшему числу самых жестких требований.

Он приводит пример: в начале Великой Отечественной обнаружилась острая нехватка минометов, основной «пехотной артиллерии». Быстро развернуть выпуск имевшейся модели оружия промышленность не могла — сложновата была конструкция, да и по первым боям проявила себя ненадежной. Тогда задача создать новые модели минометов была поставлена перед несколькими конструкторскими бригадами, одной из которых и руководил Фиттерман, уже работавший тогда в автомобильной промышленности. И именно его бригада в рекордный срок предложила конструкцию, которая стоила в семь раз дешевле, состояла из вдвое меньшего числа деталей и обеспечивала в два раза большую точность стрельбы, чем старый миномет.

Мировая практика подтверждает мнение Фиттермана об автоконструкторах. Не случайно первое «искусственное сердце» было создано в лабораториях автомобильной «Дженерал моторс».

В 1943 году Борис Михайлович Фиттерман стал главным конструктором ЗИЛа. При его активном участии и под непосредственным руководством его друга и соратника Андрея Николаевича Островцова именно тогда была создана машина высшего класса «ЗИС-110», открывавшая послевоенный период советского легкового автомобилестроения. Машина стала для своего времени передовой отечественной конструкцией. Только вот вопреки проекту заводского дизайнера Валентина Николаевича Росткова, по требованию одного из высоких начальников, кузов сделали почти точной копией кузова престижного в то время автомобиля «паккард». С этого времени, пожалуй, и начался «роман» Фиттермана с легковыми автомобилями. Хотя, по долгу службы, приходилось заниматься и грузовыми машинами, и автобусами, и вездеходной техникой, даже мотоциклами.

К середине сороковых годов богатый опыт практического конструирования позволил Борису Михайловичу сделать обширные научные обобщения в области автомобильной механики. В 1945 году он получил свою первую Государственную премию. В 1947-ом — вторую и орден Трудового Красного Знамени. А в 1948-ом защитил диссертацию по довольно экзотической теме «Многомоторные автомобили».

Столь блестящий период жизни Бориса Михайловича в начале годов 50-х сменился прямо противоположным. «Волей судеб», как говорили раньше, или «по ошибке некоторых должностных лиц», как объяснили ему несколько лет спустя, он стал шахтером. Но уже в 1957 году вернулся к своей работе, на которой мог принести гораздо больше пользы.

К удивлению многих, оказавшись в НАМИ и став главным специалистом института по легковым машинам, Фиттерман большую часть своих сил обратил не на проблемы, связанные с появлением на свет потомков роскошных легковых «ЗИСов», а на общие принципы формирования парка легковых автомобилей, и в частности на микролитражки. Он принял самое активное участие в подготовке производства совершенно нового для нас тогда типа автомобиля, которым стал первый горбатенький «Запорожец».

Теперь, пожалуй, надо рассказать кое-что об одном конструктивном решении, которое имеет самое прямое отношение и к революции в легковом автомобилестроении, начавшейся в 60-х годах, и к судьбе нашего героя. Речь пойдет о том, что небезызвестный француз Андре Ситроен назвал «траксьон аван» — передний привод.

Принципиально возможна любая компоновочная схема «двигатель — ведущие колеса». К пятидесятым годам были реализованы различные ее варианты. Американские «форды» и немецкие «мерседесы» имели двигатели впереди, а ведущими колесами были у них задние. Эту компоновочную схему стали называть «классической». На итальянские микролитражки «фиат-600», популярные немецкие «фольксвагены», легковые чешские «татра-планы» двигатель ставили сзади и передавали от него движение задним же колесам. А французские «ситроены» и английские «моррисы» были переднеприводными. В каждом варианте существуют свои преимущества и недостатки.

Но Генри Форд и подавляющее большинство американских производителей автомобилей выпускали легковые машины только «классической» компоновки. И советская автомобильная промышленность, базировавшаяся на опыте американцев, была ориентирована таким же образом. Теория автомобиля Евгения Чудакова разрабатывалась применительно именно к варианту «двигатель впереди — ведущие колеса сзади».

Большинству руководителей отечественной автопромышленности и автомобильной науки стало казаться, что «классическая» схема для выпускаемых в нашей стране автомобилей практически останется наилучшей на долгое время. Несмотря на теоретические преимущества иных компоновок, таких, как экономичность, безопасность, компактность Несмотря на то что основательные сравнительные исследования различных компоновочных схем у нас не проводились.

В шестидесятых годах Фиттерман «прославился» тем, что оказался непримиримым противником модели «фиат-124» как прообраза будущих «Жигулей». Его возражения казались более чем странными, ибо модель «124» по своим параметрам была очень похожа на пользовавшийся тогда большой популярностью «Москвич», но заметно превосходила его по надежности, комфорту, маневренности и безопасности. В 1966 году журналисты десяти стран назвали «фиат-124» лучшей моделью года. Фирма «ФИАТ» пользовалась репутацией солидного партнера и имела давние деловые контакты с советскими организациями.