Кушанашвили Отар
Шрифт:
Игра в трагизм стала трендом, за собой он ослабления сердечного жара не заметил.
Зато заметил, что веселых песен, корреспондирующих с твоим хорошим настроением, «все меньше становится, даже попса ноет. Хотя б для блезиру баланс, что ли, блюли». Повседневность бывает и доброй. К нему – точно. А остальные, что, слепорожденные, из гранита? То есть кризис Шнура, конечно, долбанул, но жизнелюбия не лишил, и он продолжил, после летучей прострации, врачевать отчаявшихся.
По его суждению, нулевые стали триумфом манерных, чему споспешествовали «все эти фейсбуки, приватизировавшие всё живое и не умеющие рождать идеи».
Между нами, я тут с ним не очень готов спорить: виртуальность все же часто мусорная свалка исполинских размеров, участников которой делает счастливыми только одна вещь: возможность мешать всё с дерьмом. Некогда порочный, теперь тоже не херувим, но порокам предающийся много реже, в нулевых видит еще один изъян: всем начхать на мелодию, все помешаны на стиле: «В ванной промычать нечего».
Только братовья Меладзе стоят за Мелодию. Шнур аллергически воспринимает нулевые, потому что не приемлет состав атмосферы, звук, способ распространения звука в атмосфере, напичканной воркотней, начиненной брюзжанием. Где в музыке одна прямая бочка и «Новая волна» со старперами…
Если не знать за Шнуром искренности как генерального свойства, он может показаться вам ходячим набором пошлости.
Потому как – как можно считать «День опричника» краеугольным событием нулевых? Он не пропадал, не уходил; брал тайм-аут, это да, потому что приучен думать. В другом направлении, нежели я, но и у него, и у меня, в конце концов, сбылись мечты. Просто мечты разные.
Инопланетянин Миша К годовщине смерти поп-короля
Странно, но у него оказалась человеческая кровь, и на фото видно, что он – человек. На более длинную музыкальную карьеру претендует разве только Юра Шатунов, но это все равно что сравнивать «Би Джиз» с группой Hi Fi.
Говоря схематически, всегда казалось, что Джексон неуязвим.
Физически ощущалось, как при каждой его новой песне кто-то где-то испытывает, как и ты, приступ неземного счастья. Какого-то потустороннего, как совершенство, до которого он довел свою музыку. Пока другие предавались традиционному для звезд занятию: бражничать блудно да есть.
Вся его жизнь складывается в странный пазл. Первый раз. «Что? Где? Когда?» «Билли Джин». Вторжение Иного, тут же ставшего легендой.
У Легенды не было Отца, вместо отца у него был гениальный менеджер, сопровождавший каждый успех Инопланетного воплями над добытым златом.
Не хочу показаться дерзким, но ничего «дурновкусного» и кощунственного в том, что имя Мишки Джонсонашвили увязывают с богоявлением, я не вижу. Разве только махонький перебор, и тот извиняемый обожанием.
Он сказал однажды: «Ну, в самом деле, кому интересно быть смертным?» Он сумел в необходимые минуты имитировать богоявление, мессианство. Не сразу, но понимаешь: это игра, но исполненная благой вести, которую он транслировал (-ует) через музыку и танец.
Вопрос стоит именно так: он не пришелец с Марса, но даже на Марсе он, будь он марсианином, он бы считался изгоем.
И в любую эпоху добился бы почтительного удивления, признания себя колоссальной фигурой, идущей против всех канонов, включая биологические, логические, физические и закон земного тяготения; крупнейшего выразителя бесстрашия разума, воли к жизни.
Утратившего волю только по окончательном осознании, что детства не вернуть, а на другую планету только из-за лунной походки не берут.
Смертельно скучающим – от живчика
Я вам этого еще не говорил, но я всегда был готов возглавить крестовый поход против Демонов Уныния и Хандры. Для того чтобы ко мне присоединиться, недостаточно – сейчас обижу продюсера Матвиенко и солистку «Блестящих» Надю Ручку – слушать Radiohead и боготворить актера Джейсона Стэтхэма; или быть оголтелым болельщиком «Спартака»; или быть способным лишь на обсуждение дряблых зарослей целлюлита вчерашних нимфеток.
Я давным-давно выработал правило – начинать день с апостольского «радуйся!».
Нет, честно: по утрам (а я очень ранний) по степени беспечности я смахиваю на незлобливого простофилю, радующегося жизни во всех анатомических подробностях. Как группа «Ред Хот Чилли Пеперс»; она это делает – и, судя по новому диску и выражениям рож, намерена продолжать – уже много лет. Их стихия – безмозглый рок-н-ролл, а они ударились в раздумчивое бряцание, что обернулось, как на последнем концерте в Москве Криса Ри, натужливыми экзерсисами. (Так «Любэ» стыдились играть даже световой цикл назад. Их песню «Комбат», кстати, я услыхал у «Дома книги» в исполнении группы прожженных синьков, давняя и верная любовь которых к ершу оставила на их лицах неизгладимый след: то было потрясающее зрелище!). Они в новом прочтении так же квёлы, как наши хоккеисты во время давешнего шведского этапа Европы.