Царскую власть, «организацию», стоявшую между Брусиловским прорывом (взятием полмиллиона пленных) и тем покорением Сибири 4000 бывшепленных, под началом бывшего лавочника Гайды, критиковали заслуженно. Как критикуют сегодня путинскую власть и ее «кавказскую политику».

Десятки миллионов россиян, от Волги до Владивостока, в мае 1918-го чувствовали себя освобожденными, по-новому организованными: ведь уже вместе ходили на выборы в Госдуму, в Учредительное собрание. Вместе — постояли уже на дюжине митингов. Дружно — прошли на десятке демонстраций! Оружие (арсеналы) тоже в руках народа! Но… чешской бывшепленной 37-тысячной организации хватило, чтоб забрать его (оружие) у 40 миллионов «организованных» (на митингах и выборах) россиян и т. д.

Те чешские цифры лежат почти сто лет на забытой полочке, а надо, чтоб это прозвучало над ухом критиков, как в одном культовом фильме сипение Горбатого (в исполнении Джигарханяна): «Понял теперь, кто ты есть на этом свете?!»

Мера могущества «объединенного народа» в начале 90-х годов тоже известна. Забрасывать во власть и потом дружно клясть заброшенных. Но вот другая картина: «архаичные» общины, тейпы, племена тоже ведь владели небольшой собственностью. Немного пахотной земли, луг, лесок, ну, может, еще горный источник. Конечно, несравнимо со стоимостью объектов СССР-1991 или России-1993, однако и этому есть своя цена. И только вообразите, что в этот аул приехал некто с бумажкой из Москвы: «Мне Боря подписал» или: «залоговый аукцион провели, теперь это моя земля». Думаю, не очень у него получилось бы владеть и распоряжаться. И отнюдь не потому, что тамошний средний селянин физически крепче среднего норильчанина, сургутянина, тольяттинца, красноярца (можно и дальше вспоминать пункты, где наличествовали определенные активы), а потому, что их соорганизованность, общинность — реальны.

Вот в чем опасность митингов, демонстраций: в отличие от «просто народных гуляний» (масленичных, новогодних…), они дают еще и опьяняющую иллюзию народной силы, организованности. Сжечь чучело Масленицы под хоровые припевки или сжечь чучело/портрет политического врага на митинге под мегафонные лозунги — вроде почти одно и то же (две минуты на экране ТВ), но… похмелье митинговое будет тяжелее, токсичнее масленичного.

Когда я формулировал, доказывал (на газетных и книжных страницах), что она действительна для всех меньшинств: религиозных, национальных, сексуальных, понятно, какое именно из приложений вызывало наибольший интерес и поток комментариев. Но все ж не для стяжания титула гомофоба я старался доказать, что:

в современном обществе выигрыш меньшинств гарантирован сочетанием двух пунктов:

1) мы, меньшинства, — точно такие же, как все, абсолютно с теми же правами;

2) но у нас есть ЕЩЕ и свои организации, для лоббирования СВОИХ интересов…

Всё. В «правильно-либеральном» мире это необходимое и достаточное условия полной победы, подмятия большинства меньшинствами.

Стилизуясь под немецких философов, можно сформулировать: большинство пользуется правами большинства. И меньшинство пользуется правами большинства. Но, сохраняя при этом еще и права меньшинства — оно всегда будет гораздо эффективнее использовать права большинства…

Национальное меньшинство легко может (проверено!) купить милицию, открыть розничную торговлю наркотиками. Тут недавнее условие для прессы — «неупоминание конкретных наций» — обыгрывается просто комически: достаточно сказать «наркотики, розница», и так ясно — кто. Но конечно, не только наркотики… рынки, автосервис, полукриминальные рыболовство, лесные порубки, золотодобыча и так далее. Перефразируя Льва Толстого: «Все Кондопоги похожи друг на друга…»

Весь фокус в том, что большинство, оставаясь большинством, не может в ответ перекупить милицию, закрыть наркоторговлю. Ведь нельзя же перекупить то, что и так — твое, орган твоего государства. Из большинства для этого должно выделиться отдельное меньшинство.

Футбольные фанаты, жители Сагры, все реально объединившиеся, сорганизованные — они-то могут критиковать власть, когда она мешает им. Называть «героев Манежки» «гадящими» разрушителями, анархистами — вялая клевета. Они — реальный элемент нашего «гражданского общества», пробующий вести диалог с властью — правда, пробующий методом перебора и подбора аргументов; как раньше выражались, «методом научного тыка». Плохо таким образом налаживать связь? Но это вина тех, кто своими чиновными, партийными задами забил все каналы коммуникаций, прохождения сигналов в обществе — государстве. Вот действующим лицам и приходится подбирать аргументы, как тому киношно известному аптекарю — изготовителю бомб: «много — мало». Сколько именно нужно петард, драк, перевернутых машин, чтобы убийц их собрата вернули в следственный изолятор?

Но весь прочий «офисный планктон», возмущающийся, что «эти кавказцы такие дружные», да еще «такие накачанные», он– то должен понимать, что миллион, 10, 100 миллионов населения еще ничто. Они сила, когда «монолитно сплочены вокруг…» (тут понятное негодование, капээсэсная изжога). Ну, ладно, не хотим «монолитного сплочения вокруг партии — правительства» — сплачивайтесь НЕ монолитно. Мобильно. Не до уровня «всеобщей коллективизации», «масштабов страны», а ровно настолько, чтоб оставаться дееспособными, обходиться без чиновника в руководстве (который всегда наготове!).