Глава 24 называется «Про третий стратегический эшелон». В ней Суворов-Резун утверждает, что третий эшелон вторжения Сталина в Европу составляли войска НКВД.

Откуда этих войск НКВД набрали столь много — для целого эшелона? Суворов-Резун считает — из пограничников. Пограничники якобы перед войной были отведены в тыл, а их места заняли кадровые войска.

Выглядело это ужасно:

«Удивительны особенности слуха советского капитана-разведчика: плачь выселяемой румынской деревни с той стороны пограничной реки он услышал, а с нашей вроде и плача нет. А между тем советские пограничные войска с 13-го по 20-е июня провели операцию по насильственному выселению людей из приграничной полосы от Белого до Черного моря. Немцы выселяли население в полосе в 20 км, наши — 100. Немцы в основном население перемещали. Наши перемещали и истребляли».

Читать это просто жутко. Суворов-Резун утверждает, что «наши» (наверное английские) пограничники в 1941-м истребляли людей в 100-километровой пограничной зоне.

Но проверять я этого не буду. Пусть англичане проверяют.

«Завершив насильственную репатриацию людских масс, доблестные пограничники не просто сняли минные и проволочные заграждения на советских границах (об этом — в «Ледоколе»), но и сами ушли с границы. Свидетельство генерала Свиридова — только один пример. Таких свидетельств каждый желающий может найти в достаточных количествах как в мемуарах советских генералов, так и в германских архивах».

Ну что ж, я — как раз желающий.

Посмотрим, действительно ли пограничники и местные жители 22 июня были в глубоком тылу?

Были!..

Не врет Суворов-Резун…

Это есть в книге Чугунова:

«Уже целую неделю шла война. Застава лейтенанта Лопатина продолжала сражаться в глубоком вражеском тылу(курсив мой. — А. П).В ночь на 29 июня он провел разведку и обнаружил, что есть хорошо замаскированный запасной проход через вражеские заслоны. Его решили использовать для вывода раненых, женщин и детей. Это задание успешно выполнил старшина заставы Клещенко. Лопатин с 20 уцелевшими бойцами остался в подвале. Устроив подкоп, немцы подорвали не сдавшийся бастион» (Ч у г у н о в А. И. Граница сражается. С. 94).

Итак, были в тылу и пограничники, и мирное население. Во вражеском, но это же детали…

Мирного населения, как известно, оказалось в глубоком тылу очень много. И его действительно расстреливали.

«Многие женщины и дети во время боев находились рядом с бойцами и командирами, им пришлось пережить гибель мужей и отцов, ужасы фашистского плена, издевательства гитлеровской солдатни, мстившей за мужество и стойкость воинов-чекистов.

… Спустя долгие годы дочь младшего политрука В. И. Киселева, которой было пять лет, вспоминала: «Помню, как на минуту забежал отец, когда бомбили самолеты и половины дома уже не было. Он был ранен в правую руку и в левой держал пистолет. Так я его и запомнила. Он поцеловал меня и маму и бросился по лестнице со второго этажа. Больше мы его не видели.

Потом хозяйничали немцы, солдаты потрошили наши чемоданы. Двое суток мы просидели в ванной комнате, потом нас и несколько оставшихся в живых семей вывели во двор. Построили и, прочитав что-то, отделили одних в одну, других в другую сторону. Большую группу женщин вместе с детьми расстреляли. Остальных поместили в сараи — там было много людей. Мама говорила, что жизнь ей и мне спасло то, что при регистрации брака с отцом она оставила свою девичью фамилию. Затем был концлагерь. Что мы пережили — трудно себе представить» (там же. С. 23–24).

«Трагически сложилась судьба семей комсостава заставы. Фашисты схватили и расстреляли жен начальника, политрука и помощника начальника заставы, не пощадили они и детей Щеглова — шестилетнюю дочь Лизу и четырехлетнего сына Володю» (там же. С. 62).

«… Лейтенант Евсиков повел оставшихся в живых двадцать бойцов в контратаку и выбил фашистов из захваченных ими отдельных строений заставы. И здесь воины впервые увидели, насколько жесток и беспощаден враг. В комнате, где проживала семья начальника заставы старшего лейтенанта Зубченко, гитлеровские палачи зверски убили его жену и мать, семилетнего сына, двух дочерей: старшей было четыре года, младшей — полтора» (там же. С. 42).

«Когда наступило затишье, капитан И. В. Мартынов, возглавлявший маневренную группу, выслал туда разведку. Опытный пограничник Антонов с группой бойцов проник в расположение противника и установил, что там закрепилось до двух пехотных рот. Перед развалинами дома, где жила семья политрука Шевченко, они обнаружили тела зверски убитых фашистами его дочери и жены» (там же. С. 46–47).

«Легендарная оборона Брестской крепости продолжалась до середины июля 1941 года, а в начале этого месяца тяжело раненный лейтенант Кижеватов, продолжавший руководить обороной, с несколькими пограничниками пошел на взрыв переправы, которую фашисты навели через Буг. При выполнении этого задания начальник 9-й заставы погиб смертью героя. Уничтожили гитлеровцы и его семью — мать, жену, детей. Десятилетнего сына Ваню изуверы закопали в землю живым…» (там же. С. 54).

В честь лейтенанта и его жены потом было названо два теплохода: «Андрей Кижеватов» и «Нюра Кижеватова».

Конечно, в глубоком тылу были не только семьи пограничников. 5-я застава, что сражалась 22 июня в районе Бреста, держала оборону пять часов.

«Многие, в том числе ее начальник младший лейтенант Богомаз, погибли в неравном бою. Уцелевшие пошли на прорыв. Пятерых тяжелораненых бойцов подобрали местные жители, оказали им помощь и укрыли от врага» (там же. С. 59).

Прав Суворов-Резун.