Для Маркса это было настолько очевидно, что он даже не пытался эту мысль обосновать. Ясно без обоснования».

Итак, аргументов нет. Для Суворова-Резуна все ясно без обоснования. Ну что ж, поверим ему. Надо верить людям.

«Ленин тоже считал, что коммунистическая революция должна быть мировой.

Я просто из принципа не буду Ленина цитировать».л Аргументов опять нет. Суворов-Резун, возможно, их имеет, но некие высокие принципы мешают ему их изложить. Хорошо, поверим ему, столь принципиальному, и на этот раз.

В 1918 году Красная Армия до Германии не дошла, и разжечь Вторую мировую войну нам не удалось… В 1920-м коммунисты предприняли новую попытку начать Вторую мировую войну прорывом через Польшу в Германию».

Вот как полезно порой читать Суворова-Резуна! Можно узнать, например, что коммунисты пытались в 1920 году начать Вторую мировую войну.

Все прежние источники говорили, что в 1920-м Польша напала на Украину и Белоруссию и захватила Киев. А оказывается, это Красная Армия пыталась начать Вторую мировую войну!

По темноте, по серости, историки мира думали, что глава Польши Ю. Пилсудский наскакивал на Германию в Пруссии и Верхней Силезии. А вот благодаря Суворову-Резуну мы узнаем, что это Красная Армия пыталась прорваться через Германию, чтобы начать Вторую мировую войну!

Ну и дела! Что же нам врали столько лет? Хорошо, хоть на закате жизни удалось узнать правду, а то так и померли бы в заблуждении.

Но просветим себя далее:

«В случае падения Варшавы для Красной Армии дорога в Европу была бы открыта. В 1920 году, кроме Польши, сопротивляться в Европе было некому».

Некому было сопротивляться — ив 1920 году англичане, французы, сербы и греки высадились в черноморских портах, а англичане и американцы — в северных портах. Это чтобы в Кремле не заподозрили, что в Европе сопротивляться, кроме Польши, некому…

«Сталин шел к Мировой революции с передышкой. Но знал: надолго затягивать ее нельзя — Запад нас своими фокстротами и танго разложит (а ведь и разложил же!)».

Все правильно. Разложил нас Запад своими танго и фокстротами.

Танцевал Запад и танго и фокстроты — и полностью. нас разложил (хотя меня лично разложили румба и пасодобль).

«Потому сталинская передышка завершилась к началу 1939 года… В том же году сталинский любимец Константин Симонов в пьесе «Парень из нашего города» описывает сражение советских войск на Халхин-Голе против 6-й японской армии: «Ты сейчас о последней сопке думаешь, а я — о последнем фашисте. Я думаю о нем давно, еще с Мадрида… в последнем фашистском городе поднимет этот последний фашист руки над танком, на котором будет красное, именно красное знамя».

Это писалось в тот самый момент, когда с Германией не было общей границы, и она на нас не могла напасть, тем более — внезапно. Это писалось тогда, когда Риббентроп летел в Москву подписывать пакт, когда товарищ Сталин обнимал Риббентропа и клялся в вечной дружбе».

Вот это аргумент! Убийственный!

Все правильно, все сходится. Хотел Сталин мировой революции, жаждал ее.

Правда, в словах Суворова-Резуна есть маленькая неувязочка. Так, пустяк, но объективности ради упомянуть о ней надо.

Риббентроп летел в Москву в августе 1939 года. Годом позже, летом 1940-го, Гитлером было дано указание подготовить план войны с Россией, и с февраля 1941-го немцы начали концентрацию войск на советской границе.

В автобиографии К. Симонов указывает, что первую свою пьесу он написал в 1940 году. Пьеса «Парень из нашего города» появилась в 1941-м — об этом вы найдете в любой энциклопедии. Но энциклопедии Суворов-Резун, похоже, не читает. Он читает другие книги.

«Снимем с полок тринадцать томов сталинских сочинений и прочитаем их еще раз», — предлагает он.

Легко сказать такое ему, члену Коммунистической партии Советского Союза. На полке над его головой все 13 томов вождя — чтобы перечитывать их и цитировать. Нам, беспартийным, это сделать гораздо труднее, поскольку над нашими головами — тома Толстого, Горького и Паустовского.

За сочинениями Сталина мне пришлось идти в районную библиотеку.

Однако для чего нам нужно читать Сталина «еще раз»?

«Мысль Сталина: сначала мы строим социализм в одной стране, потом — и это неизбежно — во всем мире. Полная победа социализма в одной стране возможна, но она не окончательна. Окончательная победа — только в мировом масштабе».