Врачебный кабинет Алексея был устроен по образцу 21 века: электрическое освещение, шкаф со стеклянными дверцами, в котором разложены медицинские инструменты и лекарства, тахта для пациента, покрытая простыней, а сверху куском полиэтиленовой пленки, ширма и переносная вешалка для одежды, стол для врача с лежащими на нем фонендоскопом, "лобным зеркалом" и настольной электрической лампой, изгибающейся в любых направлениях. Также стопка белой бумаги и остро заточенные цветные карандаши в лоточке. Стул для пациента. В углу – тумбочка со стоящим на ней автоклавом для дезинфекции инструментов. Рукомойник с горячей водой, подогреваемой ТЭНом. На стене за спиной врача в рамочках висели "Диплом об окончании Австралийского университета" и "Диплом о присвоении звания профессора медицины Австралийского университета в Аделаиде".

Перед кабинетом располагалась приемная, где стоял стол с телефоном. За столом сидела Настя в белом халате. На столе лежала толстая тетрадь для записи пациентов и отметки оплаты посещений. Напротив нее располагался кожаный диван коричневого цвета для посетителей, ожидающих приема, и стояла вешалка для верхней одежды. Рядом стоял журнальный столик с несколькими журналами и газетами.

Стены кабинета и приемной были оклеены белыми обоями, потолок также побелен. На стене, напротив дивана, висел натюрморт.

Все это должно было поражать взгляд пациента, поскольку ничего подобного в то время не было.

Над электрическим звонком на наружной двери была прикреплена медная пластинка с именем врача.

Ровно в 4 часа в дверь позвонили. Настя открыла дверь и пригласила посетителей войти в приемную.

Предложив раздеваться, помогла снять верхнюю одежду молодой девушке и седому мужчине с большими бакенбардами.

— Вы по записи: дочь графа Бобринского Елена и…

 Домашний врач графа, Силкин Иван Потапович! — представился мужчина.

Девушка только молча кивнула, ошарашенно оглядываясь по сторонам.

Настя открыла дверь в кабинет и громко произнесла:

— Алексей Геннадьевич! К вам пациентка графиня Елена Бобринская и сопровождающий ее домашний врач Силкин Иван Потапович.

После чего отошла в сторону, пропустив посетителей.

— Имею честь представиться: приват-доцент медицинского факультета Московского Университета, профессор медицины Австралийского университета в Аделаиде, Соколов Алексей Геннадьевич, — произнес Алексей, вставая из-за стола. — Прошу присаживаться. Вы, Елена, на стул около стола, а вы, Иван Потапович – на стул у стены.

Когда посетители уселись на указанные им места, Алексей обратился к Елене:

— На что жалуетесь?

Тут же начал говорить Иван Потапович, называя симптомы, но Алексей его сразу прервал, сказав, что сначала хочет переговорить с больной, затем ее осмотреть, составить мнение о болезни и поставить диагноз.

Разговор с пациенткой и ее осмотр занял около часа.

"У девушки явно запущенная правосторонняя пневмония. Еще удивительно, что она сама пришла на прием", — размышлял Алексей.

— Еще раз уточните, когда вы в первый раз почувствовали недомогание и у вас поднялась температура?

— Я знаю точно: две недели назад, на следующий день после того, как я попала под дождь, возвращаясь домой из гостей.

— Спасибо. Вы можете пройти в приемную и подождать, Иван Потапович скоро выйдет.

Когда Елена вышла, Алексей повернулся к домашнему врачу:

— У Елены правосторонняя пневмония, или попросту правостороннее воспаление легких, причем в запущенной форме. Чтобы болезнь не перешла в хроническую форму, необходимо срочное лечение.

— Врачи, у которых мы консультировались, в один голос говорят, что у нее чахотка в начальной стадии и ей необходимо сменить климат, лучше всего уехать на зиму в Италию.

— И все же я продолжаю придерживаться своего диагноза. Я берусь вылечить ее в течение трех недель при условии, что будут выполняться все мои предписания и рекомендации. Уже через несколько дней после начала лечения Елена почувствует облегчение, а концу третьей недели – полностью вылечится.

Я в письменной форме дам свое заключение о болезни, и в нем отражу поставленный диагноз. Решение о ее лечении вы должны принять как можно раньше – от этого будет зависеть его эффективность. Пока я буду писать заключение, можете пройти в приемную и рассчитаться за визит.

Через два часа после ухода посетителей, позвонил Иван Потапович и сказал, что граф Бобринский принял решение о лечении дочери у Алексея Геннадьевича. Договорились, что первые семь дней ежедневно за Алексеем Геннадьевичем будет приезжать карета, которая привезет его к пациентке и отвезет обратно. В случае положительных итогов лечения, был обещан гонорар в тысячу рублей. Алексей сказал, что первый визит он должен нанести уже сегодня, так как время очень дорого. Было обещано, что карета прибудет через полчаса.