А. М. Опекушин. Памятник Пушкину в Санкт-Петербурге. 1884.

Фото И. А. Пальмина.

Ленинградский Пушкинский комитет склоняется к тому, чтобы воздвигнуть памятник поэту в Румянцевском сквере, возле Академии художеств. Красивый обелиск работы архитектора Бренна, находящийся сейчас внутри сквера, предполагается перенести в какое-нибудь другое подходящее место. Надо признать, что Румянцевский сквер, глядящий на Неву и перекликающийся с Медным всадником, — это, конечно, интересное место. Но есть, на мой взгляд, еще лучшая площадка, более посещаемая и ближе связанная с биографией поэта. Я имею в виду площадь Лассаля. Она и центральная, и вместе с тем интимная по своему духу. Статуя Пушкина, обращенная лицом и видимая с проспекта 25 Октября, имела бы исключительно спокойную и гармоничную «кулису» — здание Русского музея, кстати построенного современником Пушкина, архитектором Росси.

Зеленый массив сквера и низкие фонтаны, которые здесь хорошо было бы устроить, создали бы для памятника великолепную раму. Ближайшие здания — Малый оперный театр и Филармония — легко ассоциируются с творчеством Пушкина. Между прочим, поэт часто посещал два доныне сохранившихся на этой площади дома, бывая у музыканта Вьельгорского и у Карамзиной. Все эти соображения надо еще раз хорошенько взвесить.

Каким должен быть памятник Пушкина? В условиях города скульптор не может не подчиняться окружающей архитектуре. Масштабность памятника, его соотношение с окружающим пространством — вот одно из главных условий его художественного воздействия. Разумеется, дело заключается не просто в величине фигуры и пьедестала: Медный всадник невелик, но масштабен, тогда как огромный памятник Николаю I явно не вяжется с масштабами площади Воровского.

Далее. Застывшие официальные фигуры приелись. От памятника, особенно пушкинского, мы ждем динамичности и движения. Лично мне хотелось бы увидеть «взволнованного» Пушкина, поэта, взволнованного своей творческой мечтой.

Перейдем к памятнику Максиму Горькому, который должен быть сооружен в Ленинграде по решению правительства. Статуя великого пролетарского писателя должна, на мой взгляд, начать серию монументов нового Ленинграда. План развития города подсказывает достойное место.

Рядом с площадью Дворца Ленинградского совета, на которой предположен монумент Ленина, будет площадь Ленинградской Большой оперы. Здесь, в самом центре нового Ленинграда, и должен стоять памятник Горького.

Для скульптора образ Максима Горького является необычайно благодарной темой. Высокая фигура, сильная лепка черт лица, общая выразительность — все это должно вдохновить ваятелей и многое им подсказать.

Поговорим теперь о памятниках других великих писателей.

Для памятника Чернышевскому я предлагаю Чернышеву площадь, которую, к слову сказать, давно пора переименовать вместе с прилегающим к ней переулком: не Чернышев (кажется, какой-то генерал?), а философ и критик Чернышевский. Незначительный бюст Ломоносова, стоящий в сквере перед «Красной газетой», следовало бы, ввиду его интимного характера, перенести на Фарфоровый завод имени Ломоносова или в район василеостровских научных учреждений.

Для Добролюбова мы, планировщики города, считаем особенно подходящей «стрелку», на пересечении проспекта Добролюбова и проспекта К. Либкнехта. В недалеком будущем в этом районе будут проведены большие работы по благоустройству. На фоне парка, питомника и реки памятник Добролюбова будет выглядеть очень хорошо.

Нам в Ленинграде пора подумать и о достойном памятнике Гоголю. Творчество Гоголя тесно связало, мне кажется, со старыми мещанскими кварталами Петербурга, с бытом маленьких людей. Отсюда вытекает предложение: закрепить за памятником Гоголя Сенную площадь, которой по плану развития Ленинграда предстоит освободиться от рынка и превратиться в просторное благоустроенное пространство.

В этой своей статье я хотел только наметить некоторые общие контуры всей проблемы и отнюдь не исчерпал темы, которая глубоко волнует скульпторов, архитекторов и художников.

Было бы желательно, чтобы писатели и литературоведы углубили эту тему и подробно высказали свои соображения. Известно, что скульпторы наши часто работают в содружестве с архитекторами. Почему бы не создать в некоторых случаях «триумвираты»: скульптор — архитектор — писатель? Вдохновителем скульптора может и должен быть писатель каждый раз, когда речь идет о памятнике великому художнику слова и мысли.

От наших писателей скульпторы вправе ожидать творческой помощи, деловых указаний и плодотворных идей.

Наш прекрасный Ленинград — город неиссякаемой творческой энергии — вместе с тем является городом-памятником, городом-музеем.

По старым гранитным камням Невской набережной некогда бродил вдохновенный Пушкин, любуясь чугунно-бронзовым ажуром решетки Летнего сада. На другой стороне Невы высились, как высятся и сейчас, серые бастионы Петропавловской крепости, страшной тюрьмы нескольких поколений русских революционеров. Только небольшая площадь отделяет крепость от маленького балкона в каменной ограде, балкона, с которого в грозовой 17-й год звучали пламенные слова Ленина. А дальше, если пройти квартал по ныне Кировскому проспекту, можно увидеть большой дом, где жил великий друг великих гениев пролетариата Ленина и Сталина — Алексей Максимович Горький.

И таких памятников немало в нашем городе, неразрывно связанном с жизнью и трудом многих великих политиков, писателей, ученых, художников. Сейчас настала пора в бронзе и граните запечатлеть их образы, дорогие каждому гражданину нашего города, нашей прекрасной страны.

Постановлением правительства решено воздвигнуть в Ленинграде памятники Пушкину, Горькому, академику Павлову. В будущем намечено также поставить памятники Чернышевскому, Добролюбову и Белинскому. И первый вопрос, который возникает при мысли об этих монументах, — как их делать?