Перейдем к позитивным определениям правильной стойки. Пожалуй, важнейшим принципом и правильной позы, и правильного состояния является то, что в нашем контексте можно назвать центрированностью (чжун).Последнее понятие, чаще всего, но не совсем точно переводится буквально как «середина», «срединность», Особенно примечательны слова Лао-цзы, который говорит о пользе «удержания центрированности», что служит источником неисчерпаемой жизненной силы. Центрированность часто упоминается в сочетании с понятиями «согласия» (хэ)и «выправленности» (чжэн).Так, в конфуцианском каноне «Постоянство в центрированности» (Чжун юн)центрированность определяется как «великая основа Неба и Земли», а согласие – как «высший путь Поднебесного мира».

Нетрудно видеть, что центрированность и согласие в китайской традиции есть название всеединства, представленного в многообразии явлений жизни и в особенности в круговороте, взаимном замещении сил Инь и Ян, что уже в «Книге Перемен» именуется «высшим благом». Единство бытия в китайской мысли, таким образом, не сводится к логической однородности. Оно предстает, скорее, совместностью и даже взаимопроникновением противоположностей в мировом круговороте. Оно есть именно Путь, превращение, которое «проницает» все планы бытия. Оттого же оно включает в себя духовный аспект, соответствующий способности сознания вместить в себя целостность бытия.

Просветленность сознания в китайской традиции равнозначна его способности к «самоопустошению» и возобновлению себя в череде мировых превращений. Такое бытийственное «благо» превосходит условности общественной морали. Высшая добродетель, говорит Лао-цзы, не кажется добродетелью.

Итак, центрированность в китайской традиции относится одновременно к бытию и к сознанию, притом сознанию с особенной ясностью сознающему, непрерывно бодрствующему. Соответственно, в тайцзицюань правильное положение тела выражалось в понятии «центрированность-прямизна» (чжун чжэн),или, в более точной формулировке, «центрированная устойчивость» и даже, точнее, в требовании «быть устойчивым в центрированности» (чжун дин),что есть важнейшее свойство Великого Предела.

Это понятие не следует путать с физическим равновесием (разумеется, желательным и необходимым в практике тайцзицюань), а равным образом физическим центром тяжести или вертикальной осью тела. «Устойчивость в центрированности», будучи реальностью динамической по своей природе, относится к миру «выше форм» и не может быть достигнута без участия сознания. Она является реальностью, скорее, виртуальной и относится к целостной конфигурации поединка, в то же время представляя цельность телесно-психического бытия человека. В этом качестве она относится к динамизму мира в его непроявленном, неопределимом состоянии и является условием всякого превращения.

По этой же причине именно центрированность делает возможным исполнение комплекса нормативных движений и испускание внутренней силы. Она обеспечивает необыкновенную подвижность мастера тайцзицюань, его внутреннюю расслабленность и способность чувствовать противника «изнутри», ведь центрированность пребывает всюду (рис. 5).

Что же касается устойчивости, то У Гунцзао определяет ее как «полную упокоенность и незыблемость». Отсюда известное требование к стойке в тайцзицюань, выраженное в классическом афоризме: «стоишь, как весы». Однако покой в положении тела, как уже легко видеть, не имеет ничего общего с физической неподвижностью. Напротив, он исполнен внутреннего динамизма, о чем напоминает, помимо прочего, традиционное для тайцзицюань сравнение правильной стойки с натянутым луком или, вернее, пятью луками: ощущение натянутого лука должно быть в четырех конечностях и в корпусе.

В китайской традиции, как мы уже знаем, середина (центрированность) соотносится с Землей и, следовательно, воплощает идеал устойчивости, незыблемости. В тайцзицюань же «центрированная устойчивость» считается «корнем», основой всех поз и движений. Она же выступает средоточием, фокусом схватки, владение которым позволяет контролировать противника. Умение сосредоточиваться («удерживать») на виртуальном «срединном канале», проходящем по позвоночнику, является главным условием нанесения «духовного» удара. Отсюда главное требование в тайцзицюань: «никогда не отходить от центрированности Земли». Как в очередной раз подсказывает последнее суждение, в тайцзицюань мы всегда имеем дело не со статичной позой, а с движением, причем движением в постоянном контакте с противником и требующем постоянного бодрствования, взбадривания духа. В текстах школы Ян об этом сказано так:

«Никогда не забывай о пояснице и макушке, переде и заде. Трудно удерживать Срединную Землю и не отходить от нее».

В тайцзицюань «центрированность-прямизна» является не только базовым, исходным для всех стоек, но и самым естественным положением тела. Оно же есть наглядное воплощение моральной чистоты и в этом смысле – венец человеческой социализации. Так тайцзицюань на свой лад подтверждает столь характерную для китайской культуры неразрывную смычку природы и культуры.

Между тем точное значение «центрированной устойчивости» в тайцзицюань определить нелегко. Оно не равнозначно ни физическому равновесию, ни ощущению прямизны спины (одно из требований правильной стойки) и представляет собой, скорее, виртуальное средоточие, точку абсолютного покоя в движении. «Центрированная устойчивость» ничему не соответствует в привычках, прививаемых обыденной жизнью. Проще всего определять ее по линии, соединяющей верхнюю и нижнюю соматические точки при условии вобранности копчика. Поэтому важнейшим ее симптомом является отчетливое и притом постоянное ощущение соматической точки хуйиньв промежности. Чувство этой точки позволяет фиксировать для себя прямую стойку и так контролировать правильность исполнения фигур. Только «центрированная устойчивость» позволяет испускать внутреннюю силу. Однако, повторим, «центрированная устойчивость» – реальность виртуальная, которая может отклоняться от собственно физической оси тела, проецироваться вовне.