Она неистово замотала руками, отряхнув с них воду.

— Вот так я и познакомилась с Далтоном, понимаете? Мне не было еще и двадцати лет, а Эйб Далтон был незнакомцем, который остановился на время, платя за постель и питание. Понимаете? — Она повысила голос от возбуждения. — Он был почти ровесником моего отца и незнакомцем! Я не хочу больше ничего говорить! Я не хочу больше об этом думать!

Она замолчала и отвернулась от Порта, и он этому обрадовался, потому что так ему было легче, ведь он не знал, что сказать. Он увидел, как поднялись ее плечи, когда она глубоко вздохнула и снова затихла. Порт засунул руки в карманы, ему захотелось тихо засвистеть, но вскоре он взял себя в руки.

Он сказал:

— Я рад, что вы это сделали. И никто этого у вас не отнимет.

Она подошла к холодильнику, вынула бутылку молока, немного налила в кружку и поставила ее на плиту.

— Вы сделали это, миссис Симмон! Вы, а не Далтон! — Он подождал с мгновение. — Вы хорошо помните, что он ничего у вас не взял?

Порт не видел ее лица, потому что она отвернулась к плите и следила за молоком.

— А не помните ли вы за ним чего-нибудь хорошего?

Она подошла к шкафу и достала рожок, бросив на Порта короткий взгляд, но он не мог сказать, что этот взгляд означал. Затем она вернулась к плите и перелила молоко в рожок.

— Вы вышли замуж вскоре после того, как Далтон познакомился с вами. Вероятно, так вы можете его вспомнить. Я хочу, чтобы вы увидели, миссис Симмон…

— Я помню.

Ее слова были неожиданны, как и тон. Похоже, она больше не боролась с воспоминаниями о прошлом, а действительно думала о нем.

— Я помню, потому что он был последним. — Она посмотрела на Порта. — Он вам не говорил?

— Он не хотел, чтобы я к вам приходил, — сказал Порт. — Он только назвал мне ваше имя.

Она надела соску на горлышко рожка, но от Порта не отвернулась.

— Он взял меня с собой, — сказала она. — В ту ночь, когда уехал.

Она подошла к окну и посмотрела на детей.

— Мой отец спал на кухне или был мертвецки пьян, не знаю. Эйб Далтон увез меня в Гранд-Рапидс, ехали мы всю ночь и часть следующего дня. В Гранд-Рапидсе он нашел мне комнату. Я, наверное, была полумертвой от страха и возбуждения, потому что заснула тотчас же, как мы приехали. — Она снова повернулась к Порту. — Когда я проснулась, его уже не было. Остаться одной было ужасно. Выплакавшись, я снова заснула. Вот почему я не сразу нашла это, проснувшись на следующее утро. Он положил мне в туфлю пятьсот долларов.

Когда она закончила, Порт ничего не сказал. Он ей улыбнулся. Сначала ему показалось, что она собирается улыбнуться в ответ, но она посмотрела на рожок и проверила, насколько теплое молоко.

— Я знаю, — сказала она. — Все это хорошо. Хорошо, пока не знает Джей. Я познакомилась с ним вскоре после того случая, и он ничего обо мне не знает.

— Не думаете же вы…

Она не дала Порту закончить:

— Он был из Оттер-Бенда, но мы уже знали друг друга. Мы очень скоро вернулись сюда. Мы поженились в городе и вернулись в Оттер-Бенд, словно я никогда раньше не жила здесь. Теперь я живу здесь, и Джей никогда ничего не узнает.

— Вы не поможете Далтону? — спросил Порт.

— Вы можете меня заставить, — сказала она, — и все разрушить. — Голос ее звучал почти безразлично. — Но я буду сопротивляться.

Она снова подошла к окну и посмотрела на детей. Порт нахмурился.

— Джей не знает и никогда не узнает.

Она подошла к двери, ведущей во двор.

— Мне надо забрать ребенка, — сказала она и вышла.

Когда она вернулась, Порта в доме уже не было.

Она казалась очень спокойной всю оставшуюся часть дня и вечером, когда муж вернулся домой. Говорила она очень мало. Джей Симмон заметил это, но ничего не сказал. Когда они отправились в постель, он быстро заснул.

Ева Симмон долго лежала без сна, а когда встала, было еще довольно темно. Она спустилась к небольшому письменному столу в гостиной и села перед чистым листком бумаги с ручкой в руке. На листке стоял печатный заголовок «Миссис Джей Симмон», и Ева Симмон прочла его несколько раз. Затем она написала свое имя «миссис Джей Симмон». Написала снова, машинально, потому что ей не хотелось сидеть за столом с ручкой и бумагой, ей вообще ничего не хотелось делать.

Грузовик Джея стоял снаружи, под окном, а качели во дворе раскачивал холодный утренний ветер.

Она снова попыталась писать. На бумаге снова и снова выходило «миссис Джей Симмон». Ей захотелось заплакать, но она справилась с собой.

— Ева? — позвал Джей сверху. — Солнышко? — снова позвал он.

Она встала и подошла к лестнице:

— Да, Джей?

Он спустился, большой и помятый со сна:

— Ты в порядке, солнышко?

Она кивнула.

— Да нет, не в порядке, — сказал он. — Приходи на кухню. Я приготовлю кофе.

Он поставил кофе и сел рядом с ней за кухонный стол: