Шрифт:
– Хозяин велел тебя помыть. Сказал, если будешь сопротивляться, мыть насильно.
Судя по тону, Берта приготовилась играть со мной в кошку и стиральную машину.
– Я помоюсь сама. Я вообще-то люблю мыться. Кстати, а мыло у вас есть?
Экономка поверила не сразу, но мыло все-таки дала. Еще приволокла мочалку, несколько полотенец и какую-то тряпку, похожую на халат. Я не смогла сдержать благодарной улыбки, чем окончательно смутила Берту.
– Когда закончишь, – пробурчала она, – постучи в дверь.
– То есть?
– За дверью сторожит слуга. Он позовет меня.
– Ну ладно…
Оставшись наедине с собой, отбросила дурацкую книженцию и оголилась. Эх, жаль, большого зеркала нет! Впрочем… сейчас смотреть не на что. На коже начали проступать синяки. Поврежденная ступня заметно распухла и покраснела. На коленках ссадины. Блин, как жить дальше?
В этот раз вода в ванной оказалась прозрачной, как детская слеза, и горячей! Я с упоением погрузилась в лохань, тело сразу расслабилось. От мыла, которое выглядело вполне современно, веяло сладким ароматом цветов. Эх, если бы после этой ванны еще и массажик. Чтобы сильные, желательно мужские, руки как следует помяли спинку, помассировали икры, и вообще…
Жаль, счастье не может длиться вечно. Через пару часов пришлось вернуться к реальности и позвать Берту. Вслед за экономкой опять появилась орда служанок с ведрами. Вычерпывали ванну быстрее, чем наполняли. На меня косились со страхом и уважением.
А вот лицо самой Берты было непроницаемо, как железобетонная плита. Экономка держала ворох разноцветных тканей, и, как только служанки исчезли, а дверь в спаленку с грохотом захлопнулась, все это великолепие полетело на мою кровать. Подойти ближе чем на два метра Берта не решалась.
– Платья, – сурово сообщила она.
Да я и сама догадалась. Впрочем, ткань этих платьев сильно напоминала обивку мебели, так что радоваться особо нечему.
– Зачем мне столько?
– Сама-то как думаешь? Не голой же тебе ходить. Это приличный дом!
Ага, знаем-знаем о ваших приличиях.
Берта несколько секунд жевала губы, наконец выпалила то, ради чего пришла:
– Завтра к его светлости приедут гости. Очень важные. Утром тебе нужно привести себя в порядок, одеться и быть хорошей самочкой. Поняла?
– Допустим…
– Не паясничай! – Лицо Берты стало очень серьезным, прям главный бухгалтер на допросе в налоговой. – И еще. Господин Орис просил, чтобы ты уложила волосы таким образом, чтоб не было видно ушей.
А вот тут я действительно удивилась. Мне предлагают изобразить из себя эльфийку? Зачем?
– Я не смогу сделать то, о чем просит Орис. То есть волосы уложить могу, но остальное…
– Почему?
Молча вытянула ногу. После ванны ступня распухла еще сильнее.
– Я ни в одни туфли не помещусь. А если и помещусь, ходить нормально не смогу.
Экономка скривилась, недовольно фыркнула. И дверью хлопнула так, что будь здесь штукатурка – непременно бы осыпалась.
А через пять минут она вернулась с небольшим чемоданчиком. Вскоре моя нога была намазана какими-то бальзамами и туго забинтована. Удивительно, но боль отступила мгновенно.
– Туфли утром принесу. А ты, – Берта грозно вскинула палец, – не вздумай подвести хозяина!
Меня распирало от любопытства, но выспрашивать о планах Ориса не стала. Впрочем, Берта вряд ли посвящена в детали.
Поразмыслив, пришла к неутешительному выводу: моя роль в завтрашнем спектакле вряд ли будет завидной. Скорее всего, Орис использует меня в качестве циркового уродца.
Но зато на мне будет красивое платье…
Глава 7
Чтобы сделать пристойную прическу, пришлось встать затемно.
Увы, эльфам не известны такие прелести цивилизации, как плойки, утюжки, гели и лаки для волос. После трех часов стараний мне удалось придать волосам нужную форму, но пары шпилек все равно не хватило.
Наряды оказались так себе. Я выбрала темно-зеленое платье, длинное (впрочем, других тут не носят), со скромным декольте и короткими присборенными рукавами. Оглядев себя, пришла к выводу, что я несказанно хороша, но чего-то не хватает.
Как только солнце поднялось над макушками деревьев, в дверь постучали.
– Войдите, – отозвалась я.
Ожидала увидеть Берту, уже приготовилась наброситься на экономку с просьбой о шпильках, но в дверях появился Орис. Он замер, лицо чуть вытянулось, брови стремительно ринулись к переносице. Молчит. И совершенно не ясно, нравится ему или нет.