— Я не шучу.

— Макс! Ты же обещал! — Голос Лауры дрогнул, и она выбежала из кухни.

Вскоре Лаура вернулась — успокоившаяся и умытая. Макс держал у себя на коленях детей, и все трое, разморенные стоявшей в кухне духотой, клевали носом.

Лаура подошла к плите и проверила торт, он был готов.

— Они уснули, — услышала она за спиной голос Макса. Он положил девочку в коляску, а Уолтера пристроил на кресле. — Мне надо поговорить с тобой о Фей. Пойдем на террасу — там прохладнее.

Лаура последовала за ним. У нее колотилось сердце в предчувствии плохих вестей. Она боялась, что сестре вынесли самый страшный приговор, боялась, что Макс попросит ее остаться здесь еще на неделю, боялась также, что придется уехать отсюда. Мысли путались в голове, и Лаура уже не знала, чего хочет на самом деле.

— Не закрывай, — попросила она, увидев, что Макс плотно прикрыл дверь. — Мы не услышим, если дети проснутся.

— Лаура, — мягко сказал он, — лучше, если дверь будет закрыта. Садись.

Дрожа от плохих предчувствий, она опустилась на стул. Увидев ее помертвевшее лицо, Макс взял руки Лауры в свои.

— Мне не удалось им помочь.

Лаура глухо вскрикнула.

— Они... их осудили?

— Фей признала себя виновной, — мрачно произнес Макс. — Думаю, у нее не было выбора. — Его лицо стало суровым, и он больше не смотрел на Лауру. — Дэн алкоголик. То, что начиналось как баловство, как средство поймать кайф, превратилось в полную зависимость. В тюрьме ему, конечно, не дают выпивку, и Дэн сходит с ума, у него началась ломка.

Лаура была в шоке. Макс... Ему тоже пришлось там нелегко.

— Представляю, как тяжело тебе было видеть брата в таком состоянии, — сочувственно произнесла она.

— Ужасно, — подтвердил Макс, не отрывая взгляда от их сомкнутых рук. — Но чем ближе я подъезжал к дому — к детям, к тебе, — тем легче мне становилось. Когда я вошел и увидел тебя... — Макс наконец поднял на нее глаза. Они светились нежностью и любовью, но где-то в глубине проглядывала грусть. — Увидев тебя, — продолжал он хриплым голосом, — такую красивую, радостную... похожую на Мадонну, я на минуту забыл и о Дэне, и о Фей. Твоя сестра загубила не только свою жизнь, — сказал Макс, приблизив к ней свое лицо, — ты... ты, моя дорогая, своей добротой и любовью расплатилась за все то зло, которое она сеяла вокруг себя...

— О, Макс! — с горечью воскликнула Лаура, вырвав свои руки. — Я же говорила тебе...

— Я помню, — ответил он и обнял ее, чтобы Лаура не могла убежать. — Беда в том, что твой язык говорит одно, а глаза, тело, — совсем другое.

— Может быть, я помешана на сексе, — сказала Лаура, выскальзывая из объятий.

— Я говорю о любви, а не о постели.

— А я хочу знать, что будет с моей сестрой!

— Хорошо, хорошо. Все по порядку. Сначала о Фей, потому что ее будущее напрямую задевает наши жизни.

— Не наши, Макс, — дрогнувшими губами прошептала Лаура. — Они никогда не будут вместе! Нельзя быть таким тупым!

— Но мы вынуждены сосуществовать вместе, — возразил он. — Фей получила пятнадцать лет.

— Пятнадцать...

У Лауры пропал голос. Ноги ее подкосились, и она с трудом добралась до стула. Пятнадцать лет. Для молодой красивой свободолюбивой женщины... Лаура закрыла лицо руками.

Макс прижал ее к себе и стал гладить по волосам.

— Успокойся, любовь моя. Тише.

— Это ужасно, Макс! — прорыдала она, поднимая к нему мокрое от слез лицо. — А что с Дэном?

— Он соучастник. Получил десять лет, но... Врач сказал, что мой брат не протянет и года — последняя стадия цирроза.

Какое-то время Лаура сидела неподвижно, пытаясь примириться с этой жуткой реальностью.

— Бедный, — обронила она с жалостью. И вдруг ее словно ужалило: она вскочила со стула и воскликнула: — Боже милостивый, а дети! Что будет с ними? Кто будет?..

Макс ждал этого момента. Он, конечно, рассчитывал, что она возьмет на себя заботу о детях. Может даже, вместе с ним. Жить одной семьей и в то же время не быть мужем и женой.

Возможно, он будет спать с ней, так как, судя по всему, они не могут сдержаться, когда находятся рядом. Не исключено, что Макс даже планирует жениться на ней и иметь своих детей. Она уже поняла, как он любит детей.

— Тебе нужно время подумать, — мягко сказал он. — А я пока посмотрю, как там дети. Потом мы продолжим разговор.

Лауру била нервная дрожь, она ни о чем не желала думать. Она только хотела, чтобы время повернуло вспять — к тем дням, когда они с Максом занимались любовью, были счастливы и не думали ни о каких проблемах.