Татьяна с Гоги Ваном послушно отошли к столбу. Грабитель ухватил рюкзак за лямку, и попытался оторвать его от земли. Неудача номер один.

– Не понял...
– Дубинка перекочевала подмышку, и в лямки вцепились уже обе лапищи криминального элемента города Ниочёмска.
– Что за...

Неудача номер два.

Где-то около пяти минут, повелительница неликвидов вместе со спутником смотрели на множащиеся попытки взять вес. И, все как одна - завершающиеся полным фиаско. На неудаче номер двадцать восемь, вспотевший детина прислонился к каменным перилам моста, переводя дух.

– Там, вообще, что?
– Спросил он, кося затуманенным взором на рюкзак, не сдвинувшийся ни на сантиметр.
– У меня такого ещё не было.

– Теперь было.
– Назидательно сказала Таня.
– А там - ничего интересного. Зря маялись.

– Ну хоть что-то есть?
– Громила жалобно обозрел рюкзак, и ткнул подрагивающим пальцем в пристёгнутую лампу.
– Отвязывается? Ценная?

– Отвязывается.
– Чуток поразмыслив, кивнула Татьяна.
– Не могу сказать, что сильно разбогатеете, но кое-какая прибыль будет.

Детина вытер пот со лба, и подошёл к рюкзаку. Повозился с застёжкой, и с усталой улыбкой повертел лампу в руке. Зачем-то заглянул в носик, пощёлкал ногтем по боку. Соломон Кац с племянником, сидели внутри тише глухонемого, на которого одели смирительную рубашку.

– Я пошёл.
– С некоторым удовлетворением известил спутников представитель ниочёмского преступного мира, направляясь к мосту.
– Ждите полчаса, потом можете идти.

– Спасибо.
– Нежным голосом поблагодарила Татьяна, начиная отсчитывать шаги громилы, и прячась за столб.
– Всего хорошего.

Ответа не последовало.

"Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать...
– Таня приготовилась.
– Надеюсь, столб выдержит подобную нагрузку".

Шестнадцатый шаг!
– Детина с дубинкой уже перешёл мост, и походкой изрядно потрудившегося человека, направлялся в ближайший проулок. Лампа, которой он только что мечтательно покачивал в левой руке, вдруг обрела самостоятельность, издав тонкий звон, и устремившись обратно. Незадачливый грабитель инстинктивно сомкнул пальцы на ручке лампы изо всех сил, не желая расставаться с единственной добычей. Это было фатальной ошибкой.

Его со сверхзвуковой скоростью протащило по мосту, и с непередаваемо драматическим звуком - бабахнуло темечком о середину столба. Голова выдержала. Столб издал какой-то легковесный треск, и переломился пополам. Верхушка с табличкой кувыркнулась вниз, оставляя в попкорновом берегу - глубокие выбоины, и бултыхнулась в коричневый поток. Пальцы обеспамятевшего детины разжались, и лампа оказалась в руках у настоящей владелицы.

– Надеюсь, гражданин джинн не ввёл меня в заблуждение, касательно некоторых критериев расставания с лампой.
– Татьяна задумчиво посмотрела на посудину.
– А то ведь...

– Душа моя! Соломон Кац таки не может назвать себя - полностью праведной натурой.
– Донеслось из лампы, незамедлительно опровергая её предположение.
– Но, некоторые вещи лучше не подвергать неверной трактовке, в целях личной наживы, или удовлетворения. Это незыблемое правило для всех, включая джиннов. Три ваших желания, остались в полной сохранности: чтобы моя бывшая супруга нашла себе такого мужчину, который вытерпит её больше двух недель, если я вру.

– Это радует.
– Таня пристегнула лампу обратно, и вернулась к лежащему грабителю.
– Всего второй день, а у моих ног уже начинают собираться брутальные особи сильного пола. Избранность приносит свои плоды. Правда, мужчина не моей мечты, да и способ - с помощью которого он оказался в данной позиции: несколько не соответствует романтическим канонам... Ну, не всё же сразу? Для начала пойдёт и так.

Подошедший Команданте наклонился, и принялся шарить по карманам неподвижного громилы.

– Фи, мой верный соратник.
– Наигранно поморщилась повелительница неликвидов.
– Какие непристойности... Впрочем, продолжайте. Кто к нам за монетами придёт, тот от монет и избавится. Должны же мы поиметь хоть какое-то вознаграждение, за моральный ущерб? Есть что?

– Пусто.
– Гоги Ван выпрямился, скроил разочарованную гримасу.
– Совсем.

– Не снимать же с него штаны, с целью загнать на ближайшей барахолке.
– Вздохнула Таня.
– Не факт, что есть в этой дыре толкучка... да и выручим мы за эти штаны - только пару ласковых. Дубинку вон, выброси в реку в качестве мелкой пакости. Нигде не сказано, что Избранная должна быть эталоном благородства. Вот я и не буду.

Рабочий инструмент громилы, который он умудрился не выронить из подмышки во время своего экстренного волочения за лампой: по неширокой дуге улетел в кока-кольное русло. Татьяна удовлетворённо кивнула.

– Вот и ладно, вот и славно... Я так предполагаю, что та пэтэушница - и его самого бы, в газированные воды наладила. Повезло романтику с небольшого моста, что на нас нарвался. Пошли, Команданте. Не ждать же, пока очухается.

Гоги Ван легко оторвал свой рюкзак от земли, и надел.