Но есть и «во-вторых». Библейский текст может существовать в разных контекстах. В переводе Александра Каца он существует в контексте классической еврейской экзегезы. Со ссылкой на Раши — одного из самых авторитетных, если вообще не самого авторитетного еврейского комментатора. Дистанция в тысячу лет ничего не меняет.

В конце псалма, в 13(14):7, — надежда на возвращение народа из плена, то есть имплицитно вводится тема разрушения Храма. Александр Кац пишет: «В пророческом озарении царь Давид видит разрушение Храма, который он только собирается возводить». Собственно, именно поэтому у Александра Каца появляется слово «разрушали» — переводит, ориентируясь на Раши. Если понимать таким образом, то, конечно, не глупец, а нечестивец.

Вообще, переводы, исходящие из еврейского ортодоксального круга, всегда в той или иной степени ориентируются на Раши и других комментаторов, в первую очередь всё-таки на Раши. Сейчас готовится к изданию новый перевод Библии, где эта ориентация будет тотальна: то есть весь перевод будет таков, чтобы в пределе ни один комментарий не пропал — что едва ли возможно.

События, о которых говорится в конце псалма, отдалены от Давида на сотни лет. Стало быть, либо текст вообще не принадлежит Давиду, либо ему не принадлежит завершающий фрагмент, относящийся к другому времени и механически пришитый к тексту недобросовестным редактором, либо Давид — пророк и видит будущее, как если бы оно произошло вчера на его глазах. Понятно, Раши без колебания выбирает последнее.

Между тем «Толковая Библия» Лопухина считает, что в псалме речь идёт о конфликте Давида с Саулом. Нечестивец именно Саул. Но тогда как быть с возвращением из плена? Нет ответа.

Теперь о выборе Андрея Графова: почему «глупец», а не «нечестивец». Глупец говорит: «Бога нет». Это потому, что у него мозгов нет, а вот человек разумный (правда, таковых нынче днём с огнём не сыскать, один псалмопевец остался) ищет Бога. Идиот противопоставлен разумному.

Что для Александра Каца совершенно неприемлемо. В рамках экзегезы, на которую ориентирован его перевод, никакого противопоставления нет: разумный с нечестивым (глупцом) — одного поля ягоды. В поисках «разумных» ничего хорошего. «Люди того поколения — о котором пророчествует, согласно этому мнению, царь Давид, — подменят простую веру интеллектуальными „поисками“ и в конечном итоге — верой в собственный разум. И как наказание — мера за меру — придёт деспот, полагающий, что поскольку Бога нет, то всё дозволено».

Тут надо вот ещё что сказать. «Разумный» — в оригинале «маскил» — слово, имеющее в мире еврейской ортодоксии крайне негативные коннотации: маскил совсем не мудрец — скорей уж образованец.

«Маскил» — это эмансипатор и просвещенец, боровшийся против того, что считал религиозным обскурантизмом: XIX век в России (в Европе началось ещё раньше) прошёл под знаком ожесточённой борьбы еврейского Просвещения — Аскалы (слово «маскил» — однокоренное) — и еврейской ортодоксии. Слово «маскил» вошло в русский язык. Пример ретроспективного понимания древнего текста. Вполне в духе Пьера Менара.

Теперь комментарий Графова — про «поиски Бога». «Под дореш эт Элоим („…ищет Бога“) здесь может иметься в виду „просить, вопрошать, исповедовать определённый культ“, но не психологическое „богоискательство“».

То есть ничего соблазнительно-интеллектуального, противопоставленного «простой вере». Как видите, академический подход ведёт понимание по совершенно иному пути.

На этом я сравнительный анализ, вводящий в общие и частные проблемы перевода двух стихов псалма, завершаю.

Псалмы с их переводами существуют в больших культурных контекстах. Но они существуют всегда в экзистенциальном контексте, не меняющемся на протяжении тысяч лет: одиночество, страх, радость, отчаяние, надежда, благодарность, сокрушение от несправедливости происходящего, уверенность, что Бог придёт на помощь, укрепит сердце, защитит и в конечном итоге сметёт зло с лица земли, — псалмы этим наполнены и переполнены. «Лицо земли» — библейское клише. Не получается без них обойтись.

Возвращаясь к Андрею Графову, чья публикация стимулировала эти размышления. Графов — человек, преданный библейскому тексту, живущий в нём, знающий, под каким камешком какое слово лежит. В завершение — переведённый им псалом 103 (104), точнее, фрагмент, где Бог играет с левиафаном, как с котёнком. Уже без сравнительного и вообще безо всякого анализа — просто так.

«И вот они созданы вновь!». Даже с восклицательным знаком. Надо полагать, другие экземпляры. Прежние смахнул со стола. Радость, конечно, но не беспримесная. Но это я так думаю. Религиозная экзегеза утверждает иное: определённо те же самые, ясно, что те же самые, воскреснут как новенькие, только без гастрита и бородавки, как можно понять иначе? Обещал не комментировать — не могу удержаться.

Даманы, как поясняет Андрей Графов, — «разновидность млекопитающих». Те, кому доводилось бывать в Эйн-Геди, конечно же, помнят лазающих по деревьям неторопливых млекопитающих существ, напоминающих зайчиков, парадоксальным образом с зайчиками не в родне, двоюродные братья или дядья слонов, так утверждают учёные, поверить им, глядя на даманов, трудно, вовсе не похожи, но я всё равно верю, всегда готов разглядеть в чёрном коне белую кобылицу, ну хорошо, не двоюродных — троюродных. Псалмопевец упоминает их рядом с козлами — так они и в Эйн-Геди с козлами. В Синодальном переводе ненаучно зовутся зайцами.