— А вы представляете себе, что значит быть католиком в Ирландии? Правда, отец Киллорана исповедовал протестантизм и к тому же был из знатной семьи, хотя титулом владел его старший брат. Семья Джеймса жила очень просто… Его отец разводил лошадей и держался в стороне от власть предержащих.

— Вам об этом рассказывал сам граф?

— Конечно, нет. Киллоран не способен на подобные откровения. Его мать была моей крестницей… За всю свою жизнь Мэйв не обидела ни одно живое существо. Добрейшее создание. И муж ее был хорошим человеком. Порядочным, надежным.

— Похоже, их сын не пошел ни в мать, ни в отца, — Эмма отвела взгляд.

Леди Селдейн замахала руками.

— Это не так! Джеймс хороший! Если бы только его дядя не сломал свою дурацкую шею… Титул унаследовал Джеймс-старший, отец Киллорана. Семья переехала в родовое имение. С этого и начались все их несчастья.

— Никогда бы не подумала, что титул и поместье могут стать причиной несчастья, — удивилась Эмма.

— Не забывайте о том, что Мэйв была католичкой. Ее сын не мог терпеть насмешки, а уж высокомерие тем более… Джеймс решил, что должен предпринять что-нибудь, — леди Селдейн прикрыла веки и вздохнула.

— И что же он сделал?

— Вы слышали когда-нибудь о движении «белых рубашек»? Должно быть, нет. В то время вы еще были слишком малы. Да и с какой стати англичанке интересоваться положением дел в Ирландии? Это было сообщество молодых католиков, не желающих отрекаться от веры своих отцов. Их отличительным знаком стали белые рубашки… Действовали эти юнцы безрассудно… Носились верхом на лошадях, нападали на сборщиков налогов, наносили вред хозяйству помещиков, которые перешли в протестантизм. Конечно, власти не могли оставить такие выходки без внимания, и возмездие их было суровым. Нескольких молодых ирландцев в белых рубашках казнили, и вовсе не за то, что они были так одеты. Явились и за Киллораном, но он в то время был в отъезде. Словом, все это закончилось трагедией. Его родителей убили…

— Боже мой… — прошептала Эмма, и в ее глазах блеснули слезы.

— Стоит ли говорить, что Джеймс в их смерти винил, и, надо признать, не без оснований, себя? Он никогда не говорил со мной об этом, но я абсолютно уверена в том, что именно тогда Киллоран решил, что в его жизни не должно быть того, что делает человека уязвимым, а это в первую очередь любое благородное чувство — нежность, дружба. И, конечно, любовь.

— А как сложилась жизнь у тех людей, которые совершили это злодеяние?

Леди Селдейн ответила не сразу.

— Точно не скажу… Ходили разные слухи, но наверняка никто ничего не знал. Известно лишь, что после смерти родителей Киллоран еще год прожил в Ирландии. Полагаю, он оставался там до тех пор, пока не рассчитался по всем долгам. Другой вопрос, что месть часто возвращается злом к тому, кто не смог противостоять желанию отомстить. И уж точно она способна погубить душу.

— Значит, душу лорда Киллорана погубила месть?

— Да кто же вам ответит на этот вопрос, мисс? — леди Селдейн была явно удивлена. — Иногда мне кажется, что это именно так, но он подчас совершает поступки, которые будят во мне надежду на то, что для Джеймса еще есть спасение. Правда, что касается истории, которую мне сегодня рассказали… Я говорю о произошедшем в доме лорда Дарнли…

Эмме захотелось вскочить с дивана и убежать — из этой гостиной, из этого дома, из этого города… Но она не двинулась с места, лишь прошептала, неожиданно для себя самой:

— Но что же я могу тут поделать?

Леди Селдейн раскрыла веер и принялась им обмахиваться. Она казалась всецело поглощенной этим занятием, и ответ Эмма услышала не скоро.

— Думаю, вы и сами это поймете.

— Я не хочу! — она гневно сверкнула глазами.

— И правильно! Хотя у девушки, которая поможет Киллорану вновь обрести свою душу, должно быть сердце ангела, — хозяйка дома многозначительно покачала головой. — Джеймсу нужен ангел, чтобы спасти его от терзающих демонов. Может быть, у вас это и получится… Если вы будете сильной и храброй. Если не побоитесь рискнуть для него всем: разбитым сердцем, жизнью, даже собственной душой… И все это еще не значит, что его удастся спасти.

— Но почему я должна спасать графа?

Леди Селдейн улыбнулась.

— Причина одна. Вы его любите. Я это сразу поняла, как только увидела вас вместе. Вам придется испить эту чашу до дна. Пожелай вы отказаться и даже убежать, сделать сие не удастся. Вы спасете Джеймса, но не принесете для этого себя в жертву.

Леди Селдейн сложила веер и замолчала.

С губ Эммы готовы были сорваться тысячи возражений, но она ничего не сказала. Тоже молчала и ждала. Мудрого наставления или предостережения… Но хозяйка дома, видимо, сказала все, что хотела сказать.

Значит, она любит Киллорана. Леди Селдейн это сразу поняла. Интересно, так ли проницателен сам граф, как крестная его матери?

Через минуту хозяйка дома заметила, что им следует выйти к гостям. Свой фарфор она покажет в другой раз — они еще наверняка увидятся. Эмма последовала за ней к двери и чуть ли не на пороге увидела графа. Леди Селдейн поспешила в музыкальную гостиную, сказав, что Киллоран прекрасно поступил, подождав «кузину» здесь.

— Ну что, тебе стало полегче? — любезно поинтересовался граф, как только они остались наедине. — Исповедалась?