— Я понимаю. Но тебе необходимо хорошенько выспаться, малышка. Потому что завтра утром все и начнется.

— Я буду спать. Пусть только он поговорит еще немного.

Ей очень хотелось спать, и я подумал, что эта девочка, ни разу в жизни не испытавшая желания убить кого бы то ни было, пока во время войны судьба не свела ее с сомнительными личностями вроде меня, слишком долго охотилась на львов, следуя безукоризненно честным правилам охоты, а это без должной страховки со стороны настоящего профессионала было не очень-то разумным делом и могло кончиться для нее плохо, и, возможно, все именно к этому и шло. Вскоре лев снова зарычал и кашлянул три раза. И кашель докатился от его логова к нам и заполнил палатку.

— Теперь я пойду спать, — сказала Мэри. — Надеюсь, он кашлял просто так, или, может, он простудился?

— Не знаю, дорогая.

Потом она уснула. Я устроился на краю раскладушки и пытался услышать льва. Он молчал примерно до трех часов, пока его охота не увенчалась успехом. После этого заговорили гиены, а лев ел и время от времени угрюмо ворчал. Львиц его не было слышно. Одна, как я знал, ждала потомство и предпочитала держаться от него подальше, а вторая была ее подругой. Я подумал, что найти его, когда рассветет, будет трудно, уж слишком сырая погода, а впрочем, всегда есть шанс.

Задолго до рассвета Муэнди принес чай и разбудил нас. «Ходи», — сказал он и поставил чай на столик у входа в палатку. Я отнес чашку в палатку для Мэри и оделся на улице. Небо затянуло облаками, и звезд не было видно.

В темноте Чаро и Нгуи пришли за ружьями и патронами, а я взял свой чай и сел за столик. Рядом один из боев разводил костер. Мэри умывалась и одевалась, она все еще не отошла от сна. Я вышел за пределы лагеря. Земля по-прежнему оставалась очень сырой. Правда, за ночь немного подсохло, и, конечно, будет суше, чем накануне. Но все же я сомневался, что нам удастся проехать на машине к месту, где охотился лев. Там слишком сыро, особенно за болотом.

Болотом эту местность назвали явно по ошибке. Вот подальше на полторы мили в ширину и почти четыре мили в длину лежало настоящее папирусное болото. А в районе так называемого болота топь окружали большие деревья. Многие из них росли на сравнительно высоких местах и были очень красивыми. Полоса леса кольцом охватывала настоящее болото, но в некоторых местах слоны, добывая пропитание, устроили завалы, и участки эти стали почти непроходимыми. В том лесу жили несколько носорогов и всегда можно было встретить одного-двух, а то и целое стадо слонов. Захаживали туда и стада буйволов. Глубоко в лесной чаще жили леопарды, охотившиеся за пределами леса. Здесь же укрывался и наш лев, который время от времени спускался в долину в поисках добычи.

Этот лес с огромными высокими деревьями и множеством завалов служил западной границей открытой долины с редкими рощицами и роскошными полянами, окаймленными на севере солончаками и бугристой, скованной застывшей лавой местностью, за которой начиналось еще одно бескрайнее болото, отделявшее наш район от холмов Чиулус. К востоку лежала миниатюрная пустыня — район, где водились геренук, а еще дальше на восток громоздились поросшие кустарником холмы, поднимавшиеся лесенкой к склонам горы Килиманджаро… Лев имел обыкновение охотиться ночью в долине или в поросших высокой травой прогалинах, а потом, насытившись, удаляться на запад в вытянувшийся полосой лес. По нашему плану мы должны были обнаружить его в момент, когда он будет расправляться с добычей, и осторожно подкрасться или, если повезет, перехватить его по пути к лесу. Если же он станет увереннее в себе и не уйдет глубоко в лес, мы сможем пойти по его следу до того самого места, где он, напившись воды, устроится на отдых…

Когда Мэри собралась, машина уже ждала нас. Матока сидел за рулем, а я проверил все ружья. Облака по-прежнему низко лежали на склонах горы, и, хотя постепенно рассветало, солнце еще не показалось. Я посмотрел в прицел моей винтовки, но было слишком темно, чтобы стрелять.

— Как ты себя чувствуешь, малышка? — спросил я.

— Прекрасно. Как, по-твоему, я должна себя чувствовать?

— Глотнула немного, чтобы прояснилось в голове?

— Конечно, — сказала она, — а вы?

— Да, мы как раз ждем, пока прояснится.

— Мне уже и так светло.

— А мне нет.

— Тебе нужно заняться глазами. Чаро взял для меня достаточно патронов?

— Спроси его сама… Ты просила меня напомнить, чтобы ты закатала правый рукав.

— Ни о чем я тебя не просила.

— Может быть, ты будешь злиться на льва, а не на меня?

— Я никогда не злюсь на льва. Теперь тебе достаточно светло?

— Куенда куа симба, — сказал я Матоке, а потом позвал Чаро: — Встань сзади и смотри внимательно.

Мы тронулись. Дорога подсохла, и колеса не буксовали. Дверцы мы сняли, и я свесил обе ноги за порожек. Холодный утренний воздух с горы обжигал лицо. Приятно было чувствовать в руках тяжесть винтовки. Я приложил приклад к плечу и несколько раз прицелился. Даже несмотря на большие очки с желтыми стеклами, мне все еще не хватало света, чтобы стрелять наверняка. Но до места нашего назначения было минут двадцать езды, и с каждой минутой становилось светлее.

— Похоже, будет достаточно светло, — сказал я.

— Я так и знала, — сказала Мэри. Я обернулся. Она сидела, необыкновенно величественная, и жевала жвачку.

Мы ехали вдоль импровизированной взлетной полосы. Повсюду было много животных, и трава по сравнению со вчерашним утром, похоже, поднялась на целый дюйм. Появились и белые цветы; росли они очень густо, и от этого целые поля казались белыми. В выбоинах дороги все еще было много воды, и я жестом велел Матоке держаться в стороне от колеи, чтобы не попасть в лужи с застоявшейся водой. Шины заскользили по цветущей траве. Постепенно светало.