«Усталость лета» – третий сборник стихов поэта Алексея Горобца, и второй сборник стихов, написанных поэтом после сорокалетнего перерыва. Небольшие по объему, эскизные по форме стихи привлекают ненадуманным, искренним лиризмом и неординарностью видения мира. Стихи, вошедшие в данный сборник, написаны зрелым человеком, глубоким мыслителем, сформировавшимся поэтом. Однако на общем фоне творчества Алексея Горобца этот сборник всё же является этапным на пути к ярким вершинам созданной им и любимой многими читателями поэзии. Сборник адресован вдумчивому, внимательному читателю, неравнодушному к красоте мира и слова.
*
О, эта быстрая езда
В садах любви в дыму весеннем!
Цветенье слив, ночные бденья
Росы, горячей навсегда…
И горечь медленных мгновений,
Когда уходят поезда.
*
Падает на землю суховей,
Обрывает листья, тащит юзом.
От жары взрываются арбузы,
И репей
Прилипчивей и злей.
А судьба –
Уже почти обуза.
А любовь –
Всё мельче и больней…
А за нами –
Пыли серый шлейф
Обрывает с прошлым
Наши узы.
*
Трефовые листья каштанов,
Червовые листья платанов,
Бубновые листья катальп!
Ну что нам судьбе нагадать?
Река и смиренные вётлы,
И отмель, где мусор и сор…
И эти мозольные вёсла
Течению наперекор.
*
Как высоко взлетели тополя!
Как низко пали ветви синих елей!
Как быстро облака отяжелели,
И, охладев, упали до нуля.
И удоволясь толикой угля
Или поленьев, чтоб спокойно тлели,
Дымы отечества нас грели, как умели,
И, принимая первые метели,
Высокие летели тополя.
*
Идут дожди – спокойнее и реже.
Весомее рыбацкий мой улов.
Всё меньше неразвязанных узлов.
Всё больше тишины.
И ветер между
Холодных тополей.
И голь кустов.
И облетают на песок прибрежный
И наши суетливые надежды,
И наша торопливая любовь…
*
А по ночам,
Когда объятый сном,
Уже совсем угомонился дом,
Акации роняют сор на крышу.
Скрипит орех –
И мы друг друга слышим,
И лунная нисходит благодать
На заросли терновника и вишен.
И тишина,
И озаренье свыше,
Которое ни вспомнить,
Ни понять.
*
Невесть куда
Шальное лето катится!
Сплошное вёдро,
Солнце, ветер липкий.
Акаций жёлтозубые улыбки
И эти обезумевшие скрипки
Ночных цикад,
Что так для нас стараются!
А дальше – холода,
Чтоб слёзно каяться
И лить дожди,
И признавать ошибки.
*
Жимолость
Проснулась, ропщет, крутится
На ветру, соцветьями сорит.
Чем ещё весна благословит?
Сад устал, но светел и умыт.
В будке пёс потявкивает,
Трудится,
Охраняет свой дворовый быт.
Чистотел меж выщербленных плит.
На окне, свернувшись, время спит.
Что ещё нам память сотворит?..
Эту ночь.
А утром всё забудется.
*
Выгонит нам прошлое телегу
И покатит задом наперёд.
Проскрипит под окнами по снегу
Подгулявший поздний пешеход.
Заскрипят косые переборки
В отгулявшей сивой голове.
И ни дна, ни сна тебе, ни корки
Хлеба и надежд…
А на Луне,
В океане Бурь,
У Фракасторо,
Там, где так отчаянно и споро
Паруса теряли мы с тобой,
Где пылала лишь тобой одной
Жёлтая вода в заливе Зноя, –
Там всё тот же берег золотой,
Чайки отдыхают на волне…
Но не будем больше обо мне.
*
Кричит и стонет алыча.
Топор, как лезвие луча.
А луч – как лезвие ножа:
Стара. Устала. Не нужна.
И сыромятная вожжа
Вцепилась в крону, горяча…
И всё.
И куришь не спеша.
И обезлюдела душа…
*
Калеченый, разбитый, рваный,
Под сенью лопуховых крон,
Клавиатурой фортепьянной
Упав на свалке безымянной,