Шрифт:
– Вы хотите переехать? – спросила Катерина.
– Да, наверно. Чего уж тут. Там они и с продуктами помогут, и ежели что – мальчишку себе возьмут. Не бесплатно же. Ведь если эту квартиру продать – хватит и на жилье в Орле, и еще кой-чего останется.
– Вы оценивали квартиру? – Молодая женщина удивилась столь стремительному решению.
– Да приходили тут из агентства. Дом наш, видно, приглянулся кому – они скупают квартиры. Такая милая женщина. Все мне рассказала. Говорит, и ходить никуда не надо – документы они оформят сами.
– Подождите, подождите. Вы ничего не подписывали?
– Нет, конечно. Подумать сперва всегда надо. Да и с тобой посоветоваться хотела. Обидно будет, если обманут меня. Так что ты, может, знаешь, сколько моя квартира стоит?
– Я не эксперт по недвижимости и цену могу назвать только приблизительно… – Катерина лихорадочно пыталась сообразить, хорошо или плохо, если они уедут? Господи, конечно, хорошо! С глаз долой – из сердца вон… Так, кто бы мог помочь… – Знаете, я не хочу, чтобы вы связывались с этими агентами. Они, конечно, и оформить все сами могут, но и обмануть тоже. У меня есть друг, он юрист. Я попрошу его к вам подъехать, посмотреть квартиру, документы. Он скажет, за сколько ее можно продать. А уж потом будете что-то предпринимать. А может, он для кого-нибудь из своих клиентов и купит.
На том и порешили. В тот же вечер Катерина позвонила Левику. Леван – большой, шумный, под взглядом темно-сливовых глаз в пушистых ресницах таяла любая женщина – был их с Александром приятелем и прекрасным юристом. Специализировался он на делах о наследстве и недвижимости.
– Вах, надеюсь, твоя проблема не связана с наследством, нет? Все живы и здоровы, да? Чудесно, подъезжай завтра к обеду. Поведу тебя в ресторан, буду гордиться, что я с такой шикарной женщиной. И поговорим. Хорошо?
Они славно посидели в уютном армянском ресторане – вспомнили минувшие студенческие деньки, общих знакомых. Потом перешли к «актуальному вопросу, да?». Катерина сказала, что хочет помочь ребенку умершей подруги. Нужно подыскать покупателя на квартиру, найти подходящий вариант в Орле и оформить все так, чтобы родственники после смерти бабушки не смогли распоряжаться всеми деньгами мальчика, даже если станут официальными опекунами.
– Расходы я оплачу, – в заключение добавила молодая женщина.
– Учитывая поездку в Орел, это будет недешево. Можно все заложить в договор о продаже квартиры.
– Нет-нет. Я… обещала подруге позаботиться о ребенке. Поэтому его деньги должны остаться для него… Да, и еще одна просьба. Не говори Александру, хорошо?
Брови Левана поползли вверх, но, видя, что Катерина ничего не собирается объяснять, он тактично сказал:
– Сохранение конфиденциальности – основа деятельности любого юриста. Но и ты, чтобы не ставить меня в затруднительное положение, не упоминай мужу, что я на тебя работаю.
– Конечно. Спасибо, Леванчик.
В знающих руках дела спорились – Леван прислал солидного пожилого мужика, бывшего работника соцжилфонда, который очень понравился Анне Петровне. С ее слов он составил подробный список условий, которым должна была удовлетворять квартира в Орле. Короче, процесс пошел.
Глава 9
Катерина трудно переживала измену мужа. Сначала она хотела уйти. Наверное, это естественная реакция почти любой женщины – забрать ребенка и вернуться к маме. Но… Мама далеко. Надо собирать вещи, ехать на поезде. Потом как-то все объяснить родителям. Потом… Что потом? Господи, как несправедлива жизнь! Пять лет счастья – и вот, как расплата, она обнаруживает, что домик ее благополучия, ее хрустальный замок стоял на песке. Уверенность в самом близком, самом родном человеке пошатнулась – и это оказалось так больно. Может, все же съездить к родителям? Не видеть мужа, не отвечать фальшиво-бодрым голосом подругам по телефону, не ходить к Анне Петровне. Потом… потом придется вернуться. Москва не отпустит ее. Но вот вырваться, обдумать все в спокойной обстановке, не дожидаясь каждый день прихода мужа с тяжелом чувством – может, не такая уж плохая мысль?
Жизнь продолжалась. Труднее всего для Катерины было то, что все было как прежде. Небо не рухнуло на землю, так же наступал рассвет – только теперь он зачастую приходил после бессонной ночи и заставал ее дремлющей на диване у телевизора. Надо было готовить, кормить ребенка, отвечать на Иришкины звонки. Другие повседневные дела требовали времени и внимания. Но это все было словно не по-настоящему. Как будто фильм или спектакль и она невольная участница. С мужем она почти не разговаривала. Чуть ли не со злорадством наблюдала, как он бьется о стену непонимания.
Александр не мог понять, что происходит с женой. Что-то случилось в тот день – но что? Он позвонил Нине Станиславовне, чтобы выяснить, не было ли ссоры, позвонил родителям жены – там тоже было все нормально. Поразмыслив, он поговорил с семейным врачом – нет, Катерина давно к нему не обращалась. Что же случилось? Отчаявшись добиться от жены связного ответа, он позвонил отцу и назначил встречу на нейтральной территории, подальше от ушей Нины Станиславовны – в тихой кафешке на Басманной.
В полутемном зале мужчины выбрали самый уединенный столик, заказали ужин – вернее, заказывал отец, Александру было все равно, что есть. Андрей Николаевич выслушал сына. Потом подвел итог:
– Значит, она вдруг резко изменилась, а причину найти ты не можешь. – Подумав, он спросил: – Ты контролируешь ее расходы?
– Нет. У нее есть пластиковая карточка, и обычно она расплачивается ею. Ну то есть, конечно, я знаю, сколько денег мы приблизительно тратим в месяц.
– Проверь это. Съезди в банк и просмотри ее расходы… И обыщи ее вещи.
– Что?
– Ты прекрасно меня слышал. Не будь таким чистоплюем. Она мать твоего ребенка. Ты ведь не знаешь, что случилось, – поэтому надо предположить худшее: она могла подсесть на наркотики, ее могут шантажировать.