«Человек всегда должен иметь возможность существовать своим трудом, и его заработная плата должна по меньшей мере быть достаточной для его существования. Она в большинстве случаев должна даже несколько превышать этот уровень, так как иначе рабочему было бы невозможно содержать семью, и раса этих рабочих вымерла бы в первом же поколении» ([перевод Гарнье] том I, книга I, глава 8, стр. 136) [Русский перевод, том I, стр. 63].

А. Смит констатирует с полной определенностью, что развитие производительных сил труда не идет на пользу самому рабочему. Так, мы у него читаем (книга I, глава 8, издание Мак-Куллоха, Лондон, 1828):

«Продукт труда составляет естественное вознаграждение за труд, или его заработную плату. В том первобытном состоянии общества, которое предшествует возникновению частной собственности на землю и накоплению капитала, весь продукт труда принадлежит работнику. Ему не приходится делиться ни с земельным собственником, ни с хозяином. Если бы такое состояние общества продолжало существовать, то плата за труд возрастала бы вместе с увеличением производительных сил труда, порождаемым разделением труда. Все предметы должны были бы постепенно становиться более дешевыми».

{Во всяком случае все те предметы, которые для своего воспроизводства требуют меньшего количества труда. Но они не только «должны были бы становиться более дешевыми», а и на самом деле стали дешевле.}

«На производство их требовалось бы все меньшее количество труда; а так как товары, на производство которых затрачено одинаковое количество труда, при таком положении вещей естественно обменивались бы один на другой, то их соответственно можно было бы покупать [244] на продукт меньшего количества труда… Однако такое первобытное состояние общества, при котором работник получает весь продукт своего труда, не могло сохраниться после возникновения частной собственности на землю и накопления капитала. Это положение вещей отошло, следовательно, в прошлое задолго до того, как были достигнуты наиболее значительные успехи в увеличении производительных сил труда, и поэтому было бы бесполезно исследовать дальше, какое влияние это положение вещей могло бы оказать на вознаграждение за труд, или на заработную плату» (том I, стр. 107–109) [Русский перевод, том I, стр. 60–61].

Здесь А. Смит очень тонко замечает, что развитие производительной силы труда начинается в действительно крупных размерах только с того момента, когда труд превращен в наемный труд и когда условия труда уже противостоят ему, с одной стороны, в виде земельной собственности, а с другой — в виде капитала. Развитие производительной силы труда начинается, следовательно, только при таких условиях, при которых сам работник уже не может присвоить себе результаты этого развития. Поэтому совершенно бесполезно исследовать, какие последствия это увеличение производительных сил имело бы (или должно было бы иметь) для «заработной платы», — которая здесь равна продукту труда, — при допущении, что продукт труда (или стоимость этого продукта) принадлежит самому работнику.

А. Смит очень сильно заражен физиократическими представлениями, и через его сочинение проходят подчас целые напластования, которые принадлежат физиократам и полностью противоречат взглядам, выдвинутым им самим. Например, в учении о земельной ренте и т. д. Для нашей цели могут быть оставлены совершенно без внимания эти, не характерные для Смита, составные части его труда, в которых он является просто физиократом [26] .

В первой части этого сочинения, в связи с анализом товара, я уже показал [27] , как А. Смит колеблется между различными определениями меновой стоимости, а именно — между определением стоимости товаров количеством необходимого для их производства труда и определением ее тем количеством живого труда, на которое может быть куплен товар, или, что сводится к тому же самому, тем количеством товара, на которое может быть куплено определенное количество живого труда; первое определение у него то смешивается со вторым, то вытесняется этим последним. Во втором из этих определений Смит делает мерой стоимости товаров меновую стоимость труда, фактически — заработную плату; ибо заработная плата равна тому количеству товаров, которое приобретается взамен определенного количества живого труда, или равна тому количеству труда, которое может быть куплено на определенное количество товаров. Но стоимость труда, или, вернее, рабочей силы, как и стоимость всякого другого товара, подвержена изменениям и ничем специфически не отличается от стоимости других товаров. Здесь масштабом стоимости и основанием для ее объяснения объявляется сама стоимость, — получается, следовательно, порочный круг.

Однако из дальнейшего изложения будет видно, что эти колебания и это смешение совершенно разнородных определений не сбивают Смита с пути в его исследованиях о природе и происхождении прибавочной стоимости, потому что всюду, где Смит развивает свои положения, он на деле, даже не сознавая этого, придерживается правильного определения меновой стоимости товаров, а именно определения ее содержащимся в товарах количеством затраченного на них труда, или рабочим временем. [244]

[VII—283 a] {На многих примерах можно показать, как часто А. Смит на протяжении своего сочинения, — там, где он объясняет действительные факты, — рассматривает содержащееся в продукте количество труда как стоимость и как фактор, определяющий стоимость. Часть этого материала цитирована у Рикардо [28] . На этом основано все учение Смита о влиянии разделения труда и усовершенствования машин на цену товаров. Здесь достаточно привести одно только место. В 11-й главе первой книги А. Смит говорит об удешевлении в его время многих промышленных товаров по сравнению с предыдущими столетиями, относительно которых он замечает:

«Требовалось гораздо большее количество труда [283b] для изготовления этих предметов, а потому, будучи доставлены на рынок, они должны были продаваться, или поступать в обмен, за цену большего количества труда» ([перевод Гарнье] том II, стр. 156) [Русский перевод, том I, стр. 218–219].} [VII—283b]

[VI—245] А затем, указанное противоречие и переход от одного способа объяснения к другому имеют у А. Смита более глубокую основу. (Рикардо, вскрывая противоречие Смита, не заметил этой более глубокой основы, не дал правильной оценки вскрытому им противоречию, а потому и не разрешил его.) Предположим, что все работники являются товаропроизводителями, что они не только производят свои товары, но и продают их. Стоимость этих товаров определена содержащимся в них необходимым рабочим временем. Следовательно, если товары продаются по их стоимости, то на товар, являющийся продуктом двенадцатичасового рабочего времени, работник покупает опять-таки двенадцатичасовое рабочее время в форме другого товара, т. е. двенадцатичасовое рабочее время, овеществленное в другой потребительной стоимости. Таким образом, стоимость его труда равна стоимости его товара, т. е. равна продукту двенадцатичасового рабочего времени. Продажа и следующая за ней покупка, одним словом, весь процесс обмена — метаморфоз товара — не вносит никаких изменений в положение дела. Он изменяет только вид той потребительной стоимости, в которой представлено это двенадцатичасовое рабочее время. Стало быть, стоимость труда равна стоимости продукта труда. Во-первых, в товарах, — поскольку обмен их производится в соответствии с их стоимостью, — обмениваются равные количества овеществленного труда. А во-вторых, определенное количество живого труда обменивается на равное количество овеществленного труда, потому что, с одной стороны, живой труд овеществляется в продукте, в товаре, принадлежащем работнику, а с другой стороны, товар этот в свою очередь обменивается на другой товар, в котором содержится равновеликое количество труда. Следовательно, на самом деле определенное количество живого труда обменивается на равновеликое количество овеществленного труда. Таким образом, не только товар обменивается на товар в том соотношении, в каком в них представлены, в овеществленном виде, равные количества рабочего времени, но и известное количество живого труда обменивается на товар, в котором представлено, в овеществленном виде, такое же количество труда.

При таком предположении стоимость труда (количество товара, которое может быть куплено на данное количество труда, или количество труда, которое может быть куплено на данное количество товара) могла бы приобрести значение меры стоимости товара совершенно так же, как и содержащееся в товаре количество труда. Это было бы возможно в силу того, что стоимость труда выражала бы, в овеществленном виде, такое его количество, которое всегда было бы равно количеству живого труда, необходимому для производства этого товара, — иными словами: определенное количество живого рабочего времени всегда получало бы в свое распоряжение такое количество товара, в котором было бы представлено, в овеществленном виде, столько же рабочего времени. Но при всех тех способах производства — особенно же при капиталистическом способе производства, — где вещественные условия труда принадлежат одному классу (или нескольким), а другому классу, рабочему классу, принадлежит, напротив, одна лишь рабочая сила, имеет место прямо противоположное явление. Продукт труда, или стоимость продукта труда, не принадлежит рабочему. Определенное количество живого труда не получает в свое распоряжение равного ему количества овеществленного труда; другими словами, определенное количество овеществленного в товаре труда получает в свое распоряжение большее количество живого труда, чем то, которое содержится в самом товаре.