Этот взгляд Годскина воспроизводит как то, что было правильного в концепции А. Смита, так и то, что, будучи путаным у него, порождало путаницу и у других.

Мы видели, как А. Смит рассматривает прибавочную стоимость вообще, по отношению к которой земельная рента и прибыль представляют собой лишь различные формы и составные части. Согласно его трактовке, та часть капитала, которая состоит из сырья и средств производства, не имеет никакого непосредственного отношения к созиданию прибавочной стоимости. Эта последняя возникает исключительно из добавочного количества труда, отдаваемого рабочим сверх той части его труда, которая образует лишь эквивалент его заработной платы. Следовательно, прибавочная стоимость возникает непосредственно только из той части капитала, которая затрачена на заработную плату, ибо это единственная часть капитала, которая не только воспроизводит себя, но и производит «избыток». Напротив, в прибыли прибавочная стоимость исчисляется на всю сумму авансированного капитала, и, кроме того, к этому видоизменению присоединяются еще и новые видоизменения, обусловленные выравниванием прибылей в различных сферах капиталистического производства.

Так как Адам, хотя он по сути дела и рассматривает прибавочную стоимость, не представляет ее ясно выраженным образом в форме определенной категории, отличной от ее особых форм, — то в дальнейшем он уже прямо смешивает, не вводя никаких посредствующих звеньев, прибавочную стоимость с более развитой формой, с прибылью. Эта ошибка сохраняется у Рикардо и у всех последующих экономистов. Отсюда (в более резкой форме это имеет место у Рикардо, у которого основной закон стоимости проводится с большим систематическим единством и последовательностью, а потому у него резче выступают также непоследовательности и противоречия) возникает ряд непоследовательностей, неразрешенных противоречий и бессмыслиц, которые рикардианцы (как мы увидим ниже в отделе о прибыли) пытаются разрешить схоластическим путем, с помощью словесных ухищрений [35] . Грубый эмпиризм превращается в ложную метафизику, в схоластику, которая делает мучительные усилия, чтобы вывести неопровержимые эмпирические явления непосредственно, путем простой формальной абстракции, из общего закона или же чтобы хитроумно подогнать их под этот закон. Мы приведем один пример этого уже здесь, при анализе взглядов Смита на прибавочную стоимость, потому что начинается путаница у Смита не там, где он ex professo {6} трактует о прибыли и земельной ренте, этих особых формах прибавочной стоимости, а там, где он рассматривает прибыль и земельную ренту только как формы прибавочной стоимости вообще, как «вычеты из труда, присоединенного рабочим к материалам».

[260] После того как А. Смит в 6-й главе первой книги сказал:

«Поэтому та стоимость, которую рабочие присоединяют к материалу, распадается теперь на две части, из которых одна оплачивает их заработную плату, а другая оплачивает прибыль предпринимателя на всю сумму капитала, авансированного в виде заработной платы и материала, идущего в обработку» [том I перевода Гарнье, стр. 96–97] [Русский перевод, том I, стр. 46], —

он продолжает:

«У него» (предпринимателя) «не было бы никакого интереса нанимать этих рабочих, если бы он не рассчитывал получить от продажи изготовленных ими изделий — сверх того, что необходимо для возмещения его капитала, — еще некоторый избыток; точно так же у него не было бы никакого интереса затрачивать большую сумму капитала, а не меньшую, если бы его прибыли не находились в известном соответствии с величиной употребленного в дело капитала» [там же, стр. 97] [Русский перевод, том I, стр. 46].

Прежде всего заметим следующее. Прибавочная стоимость — тот «избыток», который «предприниматель» получает сверх массы стоимости, необходимой «для возмещения его капитала», — сводится сначала А. Смитом к той части труда, которую рабочие присоединяют к материалу сверх труда, возмещающего их заработную плату; Смит выводит этот избыток, таким образом, исключительно из той части капитала, которая затрачена на заработную плату. Но тотчас же после этого он рассматривает этот избыток в форме прибыли, т. е. относит его не к той части капитала, из которой он возникает, а представляет его как избыток над совокупной стоимостью авансированного капитала, над «всей суммой капитала, авансированного в виде заработной платы и материала, идущего в обработку» (по недосмотру здесь пропущены орудия производства). Он рассматривает, следовательно, прибавочную стоимость непосредственно в форме прибыли. Отсюда немедленно же возникают затруднения.

У капиталиста, говорит А. Смит, «не было бы никакого интереса нанимать этих рабочих, если бы он не рассчитывал получить от продажи изготовленных ими изделий — сверх того, что необходимо для возмещения его капитала, — еще некоторый избыток». Раз предположено существование капиталистических отношений, то это совершенно правильно. Капиталист производит не для того, чтобы удовлетворять произведенным продуктом свои потребности, — потребление, вообще, не является для него непосредственной целью производства. Он производит для того, чтобы производить прибавочную стоимость. Но этой предпосылкой, имеющей только тот смысл, что при капиталистическом производстве капиталист производит ради прибавочной стоимости, А. Смит не объясняет прибавочной стоимости — как это впоследствии делали многие его бездарные преемники. Это значит: он не объясняет существования прибавочной стоимости интересом капиталиста, его стремлением к прибавочной стоимости. Напротив, он уже вывел эту прибавочную стоимость из той стоимости, которую рабочие «присоединяют к материалу сверх стоимости, присоединенной ими в возмещение полученной заработной платы». Но вслед за этим он продолжает: у капиталиста не было бы никакого интереса применить больший капитал вместо меньшего, если бы его прибыли не стояли в определенном отношении к величине авансированного капитала. Здесь прибыль объясняется уже не природой прибавочной стоимости, а «интересом» капиталиста. А это пошло и нелепо.

А. Смит не чувствует, что, смешивая таким образом непосредственно прибавочную стоимость с прибылью и прибыль с прибавочной стоимостью, он опрокидывает только что установленный им закон происхождения прибавочной стоимости. [261] Если прибавочная стоимость есть лишь та «часть стоимости» (или количества труда), «которую рабочий присоединяет сверх того, что он присоединяет к материалу в возмещение своей заработной платы», — то почему эта вторая часть должна возрастать непосредственно оттого, что стоимость авансированного капитала в одном случае больше, чем в другом? Еще яснее выступает это противоречие в том примере, который А. Смит сам приводит сейчас же после этого с целью опровергнуть мнение, будто прибыль является заработной платой за так называемый «труд по надзору».

А именно, он говорит:

«Она» (прибыль на капитал) «коренным образом отличается, однако, от заработной платы; она устанавливается на совершенно иных началах и не находится ни в каком соответствии с количеством и характером этого предполагаемого труда по надзору и управлению. Она в общем определяется стоимостью употребленного в дело капитала и бывает большей или меньшей в зависимости от размера этого капитала. Предположим, например, что в каком-либо месте, где прибыль на капитал, применяемый в промышленности, составляет обычно десять процентов в год, имеются две различных мануфактуры, в каждой из которых работают по 20 рабочих за плату по 15 ф. ст. в год, так что каждая мануфактура расходует на заработную плату по 300 ф. ст. в год. Предположим далее, что на одной мануфактуре обрабатывается сырье низшего качества, которое обходится всего в 700 ф. ст. за год, тогда как на другой мануфактуре обрабатывается материал более высокого качества, который стоит 7000 ф. ст. В таком случае капитал, ежегодно затрачиваемый на первой мануфактуре, составит всего лишь 1000 ф. ст., тогда как капитал, затрачиваемый на второй, достигнет 7300 ф. ст. При норме в 10 % владелец первой мануфактуры будет рассчитывать на годовую прибыль лишь в размере около 100 ф. ст., а владелец второй — на прибыль в размере около 730 ф. ст. Но хотя размер их прибыли так различен, их труд по надзору и управлению может быть одинаков иди почти одинаков» [том I французского перевода Гарнье, стр. 97–98] [Русский перевод, том I, стр. 46].

От прибавочной стоимости в ее общей форме мы здесь сразу же приходим к общей норме прибыли, которая непосредственно никак не относится к данному вопросу. Но пойдем дальше! На каждой из двух фабрик применяется труд двадцати рабочих; их заработная плата в обоих случаях одна и та же — 300 ф. ст. Следовательно, дело обстоит не так, что на одной из этих фабрик применяется труд более высокого качества, чем на другой, так что час труда, а значит и прибавочного труда, на одной из них равнялся бы нескольким часам прибавочного труда на другой. Напротив, в обоих случаях предполагается одинаковый средний труд, как это показывает равенство заработной платы на обеих фабриках. Как же в таком случае на одной фабрике прибавочный труд, присоединяемый рабочими сверх цены их заработной платы, может быть в семь раз больше чем на другой? Или почему на одной фабрике — только потому, что обрабатываемый на ней материал в семь раз дороже чем на другой, — рабочие должны доставить в семь раз больше прибавочного труда, хотя они в обоих случаях получают одинаковую заработную плату и, стало быть, работают одинаковое количество времени для того, чтобы ее [262] воспроизвести?