Та часть капитала, которая израсходована на заработную плату, возмещается (не говоря уже о прибавочном труде) новым производством. Рабочий потребляет заработную плату, но он присоединяет столько же нового труда, сколько он уничтожил старого, а если мы будем рассматривать весь рабочий класс в целом, не допуская того, чтобы разделение труда сбивало нас с толку, то увидим, что рабочий воспроизводит не только ту же самую стоимость, но и те же самые потребительные стоимости, так что — в зависимости от производительности его труда — одна и та же стоимость, одно и то же количество труда воспроизводит себя в виде большей или меньшей массы тех же самых потребительных стоимостей.

В какой бы момент времени мы ни взяли общество, мы увидим, что одновременно во всех сферах производства существует, хотя и в весьма различных соотношениях, определенный постоянный капитал, который предполагается как условие производства, раз навсегда принадлежит производству и должен быть возвращен ему — подобно тому, как семена возвращаются почве. Стоимость этой постоянной части может, правда, понижаться или повышаться в зависимости от того, дешевле или дороже обходится воспроизводство тех товаров, из которых эта часть состоит. Однако такое изменение стоимости никогда не мешает тому, чтобы постоянная часть капитала, входящая в производственный процесс как условие производства, представляла собой в этом процессе заранее данную стоимость, которая должна снова появиться в стоимости продукта. Это изменение стоимости самого постоянного капитала можно, следовательно, оставить здесь без внимания. При всех обстоятельствах он фигурирует здесь как определенное количество прошлого, овеществленного труда, которое переходит в стоимость продукта как один из определяющих ее факторов. Поэтому мы, — для того чтобы резче очертить проблему, — примем, что издержки производства [42] , или стоимость, постоянной части капитала тоже не изменяются, остаются постоянными, Дело нисколько не меняется также и от того, что, например, в течение одного года не вся стоимость постоянного капитала переходит в продукты, что она, — поскольку речь идет о стоимости основного капитала, — лишь в течение ряда лет переходит в произведенную за это время массу продуктов. Ибо речь идет здесь только о той части постоянного капитала, которая действительно потребляется в течение года и, следовательно, должна быть и возмещена в течение того же года.

Совершенно очевидно, что вопрос о воспроизводстве постоянного капитала относится к отделу о процессе воспроизводства или процессе обращения капитала, но это не мешает тому, чтобы основная проблема была разобрана уже здесь.

[274] Возьмем прежде всего заработную плату рабочего. Он получает определенную сумму денег, в которой материализовано, допустим, 10 часов труда, при рабочем дне в 12 часов, отдаваемых им капиталисту. Эта заработная плата превращается в жизненные средства. Все эти жизненные средства являются товарами. Предполагается, что цена этих товаров равна их стоимости. Однако в их стоимости имеется такая составная часть, которая покрывает собой стоимость содержащихся в них сырья и изношенных средств производства. Но все составные части стоимости этих товаров, взятые вместе, содержат в себе, как и израсходованная рабочим заработная плата, только 10 часов труда. Предположим, что 2/3 стоимости этих товаров состоят из стоимости содержащегося в них постоянного капитала, а 1/3, напротив, из труда, завершившего процесс производства и превратившего продукт в предмет потребления. Таким образом, рабочий своими 10-ю часами живого труда возмещает 2/3 постоянного капитала и 1/3 живого (в течение года присоединенного к предмету) труда. Если бы в жизненных средствах — в товарах, покупаемых рабочим, — вовсе не содержалось постоянного капитала; если бы необходимое для их производства сырье ничего не стоило и никаких орудий труда при этом не требовалось бы, — то возможно было бы одно из двух. Либо товары содержали бы в себе, как и прежде, 10 часов труда. В таком случае рабочий возместил бы 10 часов живого труда 10-ю же часами живого труда. Либо та же самая масса потребительных стоимостей, в которую превращается его заработная плата и которая необходима ему для воспроизводства его рабочей силы, стоила бы только 31/3 часа труда (предполагается отсутствие орудий труда и такого сырья, которое само было бы уже продуктом труда). В последнем случае необходимый труд рабочего составлял бы только 31/3 часа, и его заработная плата понизилась бы на самом деле до 31/3 часа овеществленного рабочего времени.

Предположим, что товаром является холст — 12 арш. холста (нас, конечно, совершенно не интересует здесь, какова действительная цена) = 36 шилл., или 1 ф. ст. 16 шилл. Пусть 1/3 этой суммы составляет присоединенный труд, а 2/3 приходятся на сырье (пряжу) и износ машин. Допустим, что необходимое рабочее время равно 10 часам; следовательно, прибавочный труд равен 2 часам. Пусть один час труда, выраженный в деньгах, равняется 1 шилл. В таком случае 12 часов труда = 12 шилл., заработная плата = 10 шилл., прибыль = 2 шилл. Предположим, что всю заработную плату и всю прибыль, составляющие вместе 12 шилл., другими словами всю стоимость, присоединенную к сырью и машинам, все количество нового рабочего времени, материализованное в процессе превращения пряжи в холст, рабочий и капиталист израсходовали на покупку этого самого холста в качестве предмета потребления. (Возможно, что впоследствии на покупку продукта собственного производства будет затрачено более одного рабочего дня.) Аршин холста стоит 3 шилл. На 12 шилл., если сложить заработную плату и прибыль, рабочий и капиталист вместе могут купить только 4 арш. холста. В этих 4 арш. холста содержится 12 часов труда, из которых, однако, только 4 представляют вновь присоединенный труд, а 8 представляют труд, овеществленный в постоянном капитале. На 12 часов труда заработная плата и прибыль вместе покупают только одну треть своего совокупного продукта, так как две трети этого совокупного продукта состоят из постоянного капитала. 12 часов труда распадаются на 4 + 8, из которых 4 возмещают сами себя, а 8 возмещают тот труд, который, независимо от труда, присоединенного в процессе тканья, вошел в этот процесс в материализованной уже форме, в виде пряжи и машины.

Итак, что касается той части продукта, или товара, которая обменивается или покупается на заработную плату и прибыль в качестве предмета потребления (или для какой-либо цели, связанной с самим воспроизводством, ибо цель, ради которой покупается товар, нисколько не меняет дела), — то ясно, что часть стоимости этого продукта, соответствующая постоянному капиталу, оплачивается из фонда вновь присоединенного труда, который распадается на заработную плату и прибыль. Много ли или мало постоянного капитала, много ли или мало труда, присоединенного в последнем процессе производства, покупается на заработную плату и прибыль, вместе взятые; в каких пропорциях оплачивается труд, присоединенный на последней стадии производства, и в каких пропорциях оплачивается труд, овеществленный в постоянном капитале, — все это зависит от той первоначальной пропорции, в какой они, как составные части стоимости, вошли в готовый товар. Ради упрощения мы предполагаем отношение двух третей труда, овеществленного в постоянном капитале, к одной трети вновь присоединенного труда.

[275] В связи с этим выясняются следующие два момента:

Во-первых. Отношение, предположенное нами для холста, т. с. для того случая, когда рабочий и капиталист реализуют заработную плату и прибыль в товаре собственного производства, когда они покупают обратно часть своего собственного продукта, — это отношение не изменяется, если они ту же самую сумму стоимости расходуют на другие продукты. Согласно сделанному предположению, что в каждом товаре содержится 2/3 постоянного капитала и 1/3 вновь присоединенного труда, заработная плата и прибыль, вместе взятые, всегда могут купить только 1/3 продукта. 12 часов труда = 4 арш. холста. Если эти 4 арш. холста превращаются в деньги, то они существуют в виде 12 шилл. Если эти 12 шилл. превращаются, в свою очередь, не в холст, а в другой товар, то они покупают товар стоимостью в 12 часов труда, из которых 4 часа составляют вновь присоединенный труд, а 8 — труд, овеществленный в постоянном капитале. Следовательно, это отношение является всеобщим при том предположении, что в других товарах так же, как и в холсте, существует то же первоначальное отношение между трудом, присоединенным на последней стадии производства, и тем трудом, который овеществлен в постоянном капитале.

Во-вторых. Если вновь присоединенный за день труд равен 12 часам, то из этих 12 часов только 4 возмещают сами себя, т. е. возмещают живой, вновь присоединенный труд, тогда как 8 оплачивают труд, овеществленный в постоянном капитале. Но кто же оплачивает эти 8 часов живого труда, не возмещаемые этим же самым живым трудом? Оплачивают их те именно 8 часов овеществленного труда, которые содержатся в постоянном капитале и обмениваются на 8 часов живого труда.

Не подлежит, следовательно, никакому сомнению, что та часть готового товара, которая покупается на всю сумму заработных плат и прибылей (взятые вместе, они представляют не что иное, как совокупное количество труда, вновь присоединенного к постоянному капиталу), возмещается во всех своих элементах. Возмещается вновь присоединенный труд, содержащийся в этой части, а равно и то количество труда, которое содержится в постоянном капитале. Не подлежит, далее, никакому сомнению, что содержащийся в постоянном капитале труд получил при этом свой эквивалент из фонда живого, вновь присоединенного к нему труда.

Но здесь-то и начинается затруднение. Совокупный продукт 12-часового ткацкого труда, — а этот совокупный продукт весьма отличается от того, что произвел ткацкий труд сам по себе, — равен 12 арш. холста стоимостью в 36 часов труда или 36 шилл. Но заработная плата и прибыль, вместе взятые, или совокупное рабочее время в 12 часов, могут из этих 36 часов труда выкупить только 12; другими словами, из совокупного продукта они могут выкупить всего только 4 арш., ни на один аршин больше. Что же будет с остальными 8 арш.? (Форкад, Прудон [43] .)