Такая нация имела бы, в действительности, тот или иной доход в истекшем уже году, но в следующем году не имела бы никакого. Неверно, будто произведенный за год продукт труда, в котором продукт вновь присоединенного в данном году труда образует только часть, сводится к доходу. Это верно только относительно той части продукта, которая входит в годовое индивидуальное потребление. Доход, состоящий исключительно из присоединенного труда, может оплатить этот продукт, состоящий отчасти из присоединенного труда, отчасти же из прошлого труда, — другими словами; присоединенный труд может оплатить в этих продуктах не только самого себя, но и прошлый труд, — благодаря тому, что другая часть продукта, тоже состоящая из труда присоединенного и труда прошлого, возмещает только прошлый труд, только постоянный капитал.}

{К рассмотренным здесь пунктам теории Адама Смита следует еще добавить, что к его колебаниям в определении стоимости — кроме явного противоречия в вопросе о заработной плате [57] — присоединяется еще следующее смешение понятий: мера стоимостей как имманентная мера, которая вместе с тем образует субстанцию стоимости, смешивается с мерой стоимостей в том смысле, в каком мерой стоимостей называются деньги. Отсюда попытка — своего рода квадратура круга — найти для меры во втором смысле товар неизменной стоимости, который служил бы постоянным измерителем других товаров. О том, как мера стоимостей, в смысле денег, относится к определению стоимости рабочим временем, — смотри первую часть моего сочинения [58] . Это смешение местами встречается также и у Рикардо.} [300]

* * *

[299] Противоречия А. Смита важны в том смысле, что они заключают в себе проблемы, которых он, правда, не разрешает, но которые он ставит уже тем, что сам себе противоречит. Его верный инстинкт в этом отношении доказывается лучше всего тем обстоятельством, что последующие экономисты, споря друг с другом, воспринимают от Смита то одну, то другую сторону [59] .

Мы переходим теперь к последнему спорному пункту, который мы должны рассмотреть при анализе взглядов А. Смита, — к [300] различению между производительным и непроизводительным трудом.

Таким же двойственным, каким мы видели до сих пор А. Смита во всем, он остается и при определении того, что он называет производительным трудом в отличие от непроизводительного. Мы находим у него постоянное смешение двух определений того, что он называет производительным трудом. Рассмотрим сначала первое, правильное определение.

Производительным трудом, в смысле капиталистического производства, является тот наемный труд, который, будучи обменен на переменную часть капитала (на часть капитала, затрачиваемую на заработную плату), не только воспроизводит эту часть капитала (т. е. стоимость своей собственной рабочей силы), но, кроме того, производит прибавочную стоимость для капиталиста. Только благодаря этому товары или деньги превращаются в капитал, производятся в качестве капитала. Производительным является только тот наемный труд, который производит капитал. (Это значит, что израсходованную на этот труд сумму стоимостей он воспроизводит в увеличенном размере, другими словами — возвращает больше труда, чем получает в форме заработной платы. Следовательно, производительна лишь та рабочая сила, применение которой дает большую стоимость, чем та, которую имеет она сама.)

Само существование класса капиталистов, а значит и капитала, основывается на производительности труда, но не на абсолютной, а на относительной его производительности. Если бы рабочего дня хватало только на поддержание жизни работника, т. е. только на воспроизводство его рабочей силы, [301] то, абсолютно говоря, труд был бы производителен, так как он воспроизводил бы, т. е. постоянно возмещал бы, потребленные им стоимости (сумма которых равна стоимости его-собственной рабочей силы). Но он не был бы производителен в капиталистическом смысле, так как не производил бы никакой прибавочной стоимости. (Он не производил бы на деле никакой новой стоимости, а лишь возмещал бы прежнюю; он потреблял бы стоимость в одной форме, чтобы воспроизводить ее в другой. В этом смысле и была высказана мысль, что производителен тот работник, чья. продукция равна его собственному потреблению, и непроизводителен тот, который потребляет больше, чем воспроизводит.)

Эта производительность основывается на относительной производительности, на том, что рабочий не только возмещает прежнюю стоимость, но создает еще и новую; на том, что он овеществляет в своем продукте больше рабочего времени, чем овеществлено в том продукте, который поддерживает его существование как рабочего. Этот вид производительного наемного труда и служит основой существования капитала.

{Но предположим, что никакого капитала не существует и что рабочий сам присваивает себе свой прибавочный труд, избыток созданных им стоимостей над стоимостями, потребленными им. Лишь при этом положении вещей можно было бы сказать, что труд такого рабочего действительно производителен, т. е. создает новые стоимости.}

Это понимание производительного труда вытекает само собою из представления А. Смита о происхождении прибавочной стоимости, а следовательно — из его представления о сущности капитала. Поскольку он проводит этот взгляд на производительный труд, он движется в одном из взятых физиократами и даже меркантилистами направлений, освобождая его лишь от ложного способа представления и, следовательно, выявляя его внутреннее ядро. Физиократы, неправильно считавшие производительным только земледельческий труд, проводили, однако, правильный взгляд, что с капиталистической точки зрения производителен только тот труд, который создает прибавочную стоимость, и притом не для себя самого, а для собственника условий производства; только тот труд, который создает «чистый продукт», не для себя самого, а для земельного собственника. Ибо прибавочная стоимость, или прибавочное рабочее время, овеществляется в прибавочном продукте, или в «чистом продукте». (Этот последний физиократы опять-таки понимают неправильно. Они считают его чистым продуктом потому, что, например, пшеницы получается больше, чем съедают рабочий и фермер; но ведь и сукна тоже производится больше, чем его нужно на одежду производителям сукна — рабочему и предпринимателю.) Сама прибавочная стоимость понимается ими неправильно, так как они имеют неправильное представление о стоимости, которую они сводят к потребительной стоимости труда, а не к рабочему времени, не к общественному, качественно безразличному труду. Тем не менее у них за вычетом всего этого остается правильное определение, что только тот наемный труд производителен, который создает больше стоимости, чем стоит сам. А. Смит освобождает это определение от неправильного представления, с которым оно связано у физиократов.