— Савельев, кто может подтвердить твои слова?

— Как кто, Петрушин Славка, Хайрулин, Герасимчук мы все с одного взвода.

— Хорошо, если они подтвердят, то ты свободен. Востриков, обойди новичков найди Петрушина, Хайрулина и Герасимчука узнай, знают ли они Савельева Ивана Исидоровича, и историю его пленения, опроси каждого отдельно. Потом мне доложишь, второму охраннику скажешь, что бы отвел новичков, к Никифорову, и пусть там глаз да глаз, свободен.

— А ты Савельев посиди пока, Ну что Елисеев, где твои мутные подозреванты? Тащи их колоть, будем поодиночке.

Елисеев, кликнул кого-то из своих энкаведешных архангелов, и тот скоро привел подозревантов, сперва на разбор ввели первого, на первый взгляд ничего мутного. Ну-ка приколемся, и я рявкнул командным голосом:

— Штейт аувф, — аха вскочил попался засланец гребанный, хрена красноармеец честный так вскочил бы, это ж условный рефлекс.

— Ну что сука подзаборная подстилка канарисовская, будем колоться?

— Я вас не понимаю, я красноармеец Сазонов, ННН-ской дивизии, попал в плен вчера, у нас закончились патроны. Командиры все погибли, связи с штабом не было, противник нас окружил и предложил сдаться, вот мы и сдались.

— Не трынди, считаю до десяти, признаешься, просто отпустим, не признаешься, расстреляем. Елисеев, а почему, ты его заподозрил то?

— Да говорит что он рядовой, а взгляд у него нифига не рядового, он смотрит как минимум как старлей. — Да действительно, не похоже на взгляд рядового пехотинца, Елисеев молодец.

— Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, да ну нафиг расстрелять этого долбораза-пидораспредвала. Елисеев, как говорил великий комиссар Триканоров, — Лучше расстрелять десять невиновных, чем отпустить одного шпиёна. Так ведь Сазонов?

— Да так, но я ни в чем не виноват, товарищ командир.

— Точно, тогда процитируй высказывание Триканорова, героя гражданской войны, докажи что ты точно наш.

— Лучше расстрелять десять невиновных, чем отпустить одного шпиона.

— Слушай ты Курт, Вилли, или Улли я точно знаю, что ты немец, я точно знаю, что ты из абвера, даже больше того, я знаю, что ты ишешь какого-то нашего генерала, который тут в окружении находиться так? Ведь никакого Триканорова нет и не было никогда, а ты повелся на развод, потому что не наш ты, был бы нашим сразу сказал бы, что за галиматья про Триканорова.

— Да, если вы поможете мне с информацией о генерале, и сложите оружие, то я буду ходатайствовать перед вермахтом, о вашем почетном плене, и выделении вам земель с работниками из недавно освобожденных земель.

— А хрен тебе, Елисеев лучше этого унтерменша суперменша повесить.

— Господин командир вы не имеете права, я же военнопленный.

— А попутного хрена в горбатую спину не хочешь? Наше подразделение в плен не берет, наш принцип – хороший гитлеровец, гниющий гитлеровец.

— Все давайте следующего гитлерюгу. — лжеСазонов начал упираться, что то там говорить о рейхе, о высокодостопочтенноуважаемом адольфике, но приклад ППШ в солнечное сплетение отбил его приступ недержания речи, и энкаведилы вытолкали его, взамен ввели другого.

— Боец какого дрына не представляешься, ты что субординацию в реке утопил?

— Рядовой НННН-ской дивизии Маленков Сергей.

— Вот его красноармейская книжка, — протянул мне документ Елисеев, — обрати внимание, сам он вроде и помятый и грязноватый, а документ новый. Это мне и показалось мутным, потому и задержали, для обстоятельной проверки.

— Ну, Маленков, в каком году родился Ленин?

— В 1870, в городе Ульяновске, в семье работника системы образования, Ильи Ульянова.

Провоцирую и этого, вскакиваю и кричу, выкинув руку в нацистском приветствии, -

— Хайль Гитлер!

Тот успевает вскочить, выкидывая руку в ответном, но понимает, что прокололся и садится снова на место.

— Ну что дойче швайне попался?

— Я не немец, я латыш, признаю, что попался.

— Твои ошибки, слишком чистая и немятая красноармейская книжка, в абвере научили биографию Ленина лучше, чем знают наши красноармейцы, ну и твой "хайль гитлер" тоже попадалово.

— Не могу ли я как-то, выкупить свою жизнь, товарищ командир?

— Раз тебя так хорошо учили в абвере, скажи один из главных девизов большевиков?

— Кто не работает, тот не ест? Или мир хижинам вона дворцам?

— Кто не с нами, тот против нас, а кто против нас тот враг, и того убиваем и мучаем нещадно как собаку Павлова. Так вот, пристрели немца, того что раскололи до тебя, и будешь воевать с нами, за свободную советскую Латвию.

— Я согласен.

— Еще бы, ну, пошли, Елисеев пошли перевербовывать эксагента авбера.