– Мать честная! Двести тыщ и, кажись, даже более.

Вскоре Париж обзавелся большим православным храмом.

Французов, желающих побывать в этом храме, было очень много. Но в церковь запускали партиями - не более двухсот человек зараз, при этом сторожа сшибали с парижан котелки, а у парижанок они силком отнимали визжащих от страха собачек.

В 1867 году, когда при Святейшем Синоде был образован Учебный комитет, Осипа Васильевича Васильева отозвали в Петербург, где он и стал первым председателем этого комитета. В столице Васильев славился как литератор и ученый богослов, время от времени - не так уж часто!
– он читал великолепные проповеди в Сергиевском соборе на темы общенародной морали, которые неизменно привлекали громадные толпы верующих.

Постоянное умственное и нервное переутомление сказалось на здоровье Васильева, когда он был еще полон нерастраченных сил. Васильев умер от инсульта в возрасте 60 лет и был погребен - рядом с женою - в Александро-Невской лавре столицы. В самый разгар первой мировой войны была издана его переписка.

Тогда же его дочь Лидия писала: "Что дела наши на земле! Как трава в поле, опалило нас солнце - и все исчезло."

В самом деле, не хочешь, да все равно задумаешься!

Вот жил человек, любил, страдал, радовался и огорчался, о чем-то хлопотал, что-то делал, а. где же все это? Пожалуй, остался от него один только храм в Париже, зато вот о нем самом - ни звука, будто и не было на свете этого человека.

Не знаю, как вам, читатель, а мне печально.

Неужели и нас никогда не вспомнят?

Неужели и мы с вами - "как трава в поле"?