— «Винчестер М1897» двенадцатого калибра — лучший боевой дробовик из всех существующих, — горделиво заявил Джеймси. — Кто желает дополнительно вооружиться?

— Дай его Куп, — предложила Рита. — Ее папаша, сущая деревенщина, брал дочку с собой на оленью охоту.

— Ага, когда не толкал дурь, — хмыкнула Куп.

— Я собираюсь вступить в переговоры, — сообщила Рита, — поэтому мне нужно выглядеть невооруженной.

С этими словами она заткнула пистолет сорок пятого калибра за пояс джинсов и прикрыла надетой навыпуск рубашкой.

— Ты знаешь их язык? — поинтересовался Джеймси.

— Она знает долбаный науатль, — ответил за нее Харгрейв.

Джеймси вручил Куп помповое ружье.

— Почищено, смазано, отлажено, заряжено, — сказал он. — Для стрельбы по крупной мишени ничего лучше быть не может. Передергиваешь вот тут, наводишь и жмешь на курок — вот сюда. Хочешь выстрелить снова — удерживаешь курок нажатым и передергиваешь ствол. Проще некуда — действует примерно как полуавтомат, но куда надежней, что в этих песках немаловажно.

— В каждом патроне девять дробин тридцать третьего калибра, — добавил Харгрейв. — Таким образом, можно выпустить сорок четыре картечины за восемь секунд. Даже автомат с магазином на тридцать шесть патронов не вышвырнет столько свинца за такое время.

— Рита, не позволяй им подойти слишком близко, — предостерег Джеймси. — Наши дробовики бьют мощно, но не слишком кучно.

— Я не собираюсь с ними целоваться, — хмыкнула Рита.

Харгрейв оглядел окрестности.

— Вот эти валуны могут послужить естественным укрытием: оттуда каньон просматривается на сто футов. Прячься за первым, Джеймси, а я за вторым. — Харгрейв вручил Мартинесу повода мулов со словами: — Позаботься о животных.

— Я сам был в молодости soldado [26] , сеньор, — попытался возразить погонщик мулов. — Я умею стрелять из pistola. [27]

— Лучше как следует присмотри за вьюками, — проворчал Харгрейв, отказываясь дать ему оружие.

Он достал четвертый «сорок пятый» и протянул Купер.

— Зачем мне две пушки? — не поняла она.

— Если дела пойдут плохо, используешь против себя.

Все они повернулись и посмотрели вдоль каньона.

Как только они появятся из-за того, дальнего, поворота, — сказал Харгрейв, — разверните мулов в стороны. Куп, держись позади Риты, но не за спиной, а правее. Дробовик повесь на седло, зацепи ремнем за луку, но по свою сторону мула, так, чтобы им не было видно. — Он внимательно присмотрелся к двум женщинам.

Джеймси бегом вернулся к ним, и двое мужчин, опять же бегом, припустили по каньону к намеченным в качестве укрытий валунам. Через несколько минут бандиты появились из-за поворота, остановились и стали переговариваться. Две сидевшие верхом женщины и погонщик мулов тоже остановились, спешились и развернули мулов поперек ущелья, между собой и бандитами.

Один из всадников выехал вперед на широкогрудом гнедом. Он был в грязных рабочих брюках, коричневой рубашке без воротника и поношенной, пропотевшей и запыленной фетровой шляпе. Его широкий нос, выступающие скулы и все загорелое лицо не отличались чистотой. Грудь пересекал патронташ, две трети ячеек которого были пусты. На левом бедре висела кобура, из которой торчала потертая, под орех, кобура большого никелированного револьвера.

— Что вам нужно здесь, в каньоне? — спросил он, мешая английские и испанские слова.

Как сразу поняла Куп, ни тот ни другой язык не был для него родным.

— Искали старинный клад, — ответила Рита.

— Нашли?

— Пусто. Мы бросили поиски.

— Плохо, — сказал он. — Зря вы сюда сунулись. В этих каньонах полно бандитов. Но к счастью, мы федералы. Мы выведем вас отсюда в безопасное место.

— Нам с вами не по дороге.

— Еще как по дороге. И уж конечно, — добавил он, обращаясь к Мартинесу, — сперва мы осмотрим ваши вьюки. А вдруг вы пытаетесь незаконно вывести исторические ценности из нашей страны.

— Я же сказала, у нас ничего нет, — заявила Рита.

— О, кое-что есть. Мулы — это уже кое-что. И вьюки тоже кое-что.

«Ну вот, ты себя и выдал», — подумала Куп.

— Но мы не можем отдать вам мулов, — с чарующей улыбкой проговорила Рита. — Иначе нам придется идти пешком.