Правитель отрицательно покачал головой.

— Нет, ты можешь сослужить мне более важную службу.

Я пал на колени. Я был готов броситься в жерло огненной горы, лишь бы искупить то, что передал кинжал Теночу.

— Все, что угодно, повелитель. Тебе нужно будет узнать, когда звездный бог Кецалькоатль…

— Ты должен помочь мне с Темным Разломом.

Даже отруби мне правитель руку, я не изумился бы больше.

— Что я должен сделать? Я не знаю о Темном Разломе ничего, кроме того, что он виден на небесах.

— И у тебя на животе, — заметил Кецалькоатль. — Ты отправишься в страну майя. Это там.

— В страну майя? — недоверчиво переспросил я.

Путешествие туда обещало быть долгим и опасным.

— Темный Разлом — это твое предназначение, — сказал правитель, — и мое тоже. Ты, Звездочет и я — от нас троих зависит судьба Толлана. И возможно, судьбы грядущих поколений.

Я отбыл из Толлана в земли майя в паланкине, под охраной двух десятков воинов. Мою голову венчал убор, какие носила высшая знать, и я имел при себе письмо, подтверждавшее мои полномочия посла великого правителя Толлана. Всякий, дерзнувший препятствовать мне, рисковал навлечь на себя гнев могущественнейшего из правителей сего мира.

Правитель вознес меня на небывалую высоту.

И я не знал почему.

В качестве посла величайшего правителя я мог в любом городе по пути следования рассчитывать на радушие и гостеприимство высшей знати и тамошних правителей. Оружейник, собирая меня в дорогу, рассказывал, что еще совсем недавно не только знатный тольтек, но и простолюдин мог невозбранно путешествовать из края в край сего мира, не опасаясь ничьей вражды, поборов или притеснений. Однако все те трудности, которые обрушились в последнее время на страну тольтеков, включая набеги ацтеков, раздоры с Теотиуаканом и затяжную засуху, привели к тому, что вожди, еще недавно трепетавшие перед Толланом, стали поднимать головы. Правда, заверил он меня, большинство и сейчас поостережется чинить препоны сановнику в ранге посла.

Но, увы, «большинство» — это не все…

Принимая во внимание нарастающую по отношению к Толлану враждебность, я принял меры предосторожности. Под плащом посла у меня были надеты воинские доспехи, а в паланкине я имел при себе меч, боевой топор, копье, кинжал и щит. Позаботился я и о выборе маршрута. Кратчайший путь на юг лежал мимо Теотиуакана и через прибрежные горы, но он, учитывая предстоящую в весьма скором времени войну, мог оказаться и самым опасным. Путь через восточные горы, тот, которым мы проследовали в Тахин, был подлиннее, но по ту сторону кряжа я мог выйти к морю, нанять лодки и двинуться вдоль побережья в страну майя.

На этом пути я и остановил свой выбор.

Первую ночь за пределами города я провел на постоялом дворе, примыкавшем к лагерной площадке. Там находили пристанище караваны носильщиков, доставлявших товары со всех концов сего мира, бродячие торговцы и ремесленники. Учитывая мой сан, гостевой дом полностью освободили для меня и моей свиты, но оказалось, что кое-кто уже поджидал меня там, будучи осведомлен о моем прибытии. Та самая женщина в сшитом из тончайшего хлопка черном одеянии с капюшоном, что в Тахине свела меня со Стражами, встретила меня, дабы сопроводить в страну майя.

Она подала мне изысканное угощение, держась так, словно в ее появлении не было ничего необычного и мне следовало ожидать этой встречи. А мне и следовало, как она объяснила за трапезой.

— Я здесь, дабы предупредить тебя: ты выбрал опасный путь. Врагам правителя известно, что он поручил тебе миссию чрезвычайной важности, пусть они и не знают точно, что именно ты ищешь. И при первой возможности они поджарят твои пятки на медленном огне с целью это выяснить.

Конечно, она была права, я же был слишком занят и воодушевлен предстоящим путешествием и не смог как следует подготовиться к опасностям, которые могли подстерегать меня в дороге. Никто не прикрывал мне спину.

Мы занялись любовью, после чего я провалился в глубокий сон, убаюканный прекрасным ужином, нектаром богов и плотскими утехами, дарованными богиней.

А пробудившись посреди ночи, задал вопрос, который не давал мне покоя еще с Тахина:

— Как тебя зовут?

Некоторое время она молчала, и я не знал, ответит ли вообще.

— Иксчааль.

Ох… Ну конечно, она ведь из майя, а не из тольтеков. А у майя почти все женские имена начинаются на «Икс».

Иксчааль — такое имя я уже слышал. Как и имя моей матери, Икслум, оно было связано с тайной и волшебством. Богиня Иксчааль имела два лика: один богини любви, а другой свирепого ягуара — и славилась одинаковой страстностью как в постели, так и в убийстве.

Ну что ж, имя ей подходило. Плотскую сторону ее натуры я уже изведал… и подозревал, что когда-нибудь открою в ней и дикого зверя.

Я заснул снова, но через некоторое время уже она меня разбудила.

— За окном какие-то люди, — шепнула Иксчааль. — А у входа другие.

В теплом климате, как обычно, окна не закрывали.

Я стряхнул сон.

— Моя стража…

— Ушла. Тсс… Тише.