Дурочка! Мне же дороги не видно!
– Закричал я.

Я тебя люблю, - прошетала она, улыбнувшись.

Мы снова замолчали. Я включил радио. Оксана задремала. Я вел машину и думал о том, какой же я осел, что не подготовил плацдарм для отступления. Ведь я мог легко на заработанные деньги развернуть пару партнерок и стричь небольшие купоны на старость. Или запустить какие-то стартапы, которые бы сделали меня публичной и популярной фигурой, а значит дать доступ к деньгам инвесторов, не таких вороватых, как Владимир. Черт, я мог сделать так много и снова упустил момент.

Я совершенно не понимал, зачем я еду. Что мне даст эта поездка? Вдруг все показалось таким мелочным, таким суетным. Тех тридцати тысяч вполне бы хватило на разворачивание небольшого бизнеса в родном городе. Но тут с новой силой разгорелась жажда мести. И я придавил педаль газа. От рычания мотора проснулась Машка и расплакалась. Оксана тоже проснулась и посмотрела на дочь.

– Сейчас, Машенька, сейчас. Голодная, наверно.

Оксана отстегнула ремень и потянулась за Машкой. В этот момент она перекрыла мне обзор, а когда она сдвинулась, наша машина выпрыгнула с пригорка, и я увидел летящий на встречу борт грузовика.

Дальше я словно в замедленной съемке смотрел, как сминается передняя часть ауди с моей стороны. Услышал, как скрипит сминаемый металл, как с глухим звоном лопнуло лобовое стекло. Тут дикая боль пронзила мне ноги и затем тело. Я потерял сознание.

Открыв глаза, я увидел перед собой белый потолок. Как? Я же был в машине. Вдруг я понял, что не могу пошевелиться. Или нет, могу, но только кончиками пальцев рук. Я попробовал произнести слово, но получился только стон. Никто не подошел. Я снова отключился.

Я открыл глаза от того, что кто-то тряс меня за плечо. Какой-то незнакомый человек в белом халате. Врач? Или посетитель?

Евгений? Вы меня слышите?

Да, - еле слышно отозвался я.

Евгений, как себя чувствуете?

Плохо.

Шутите? Уже хорошо. У вас тяжелая травма: открытые переломы обеих ног и компрессионный перелом позвоночника. Мы провели две операции, теперь только покой и больничный режим.

А как Оксана?

Ваша супруга? С ней все в порядке. Просто чудо, что она жива и здорова. Вылетела через окно и приземлилась в придорожную канаву. Небольшое сотрясение мозга, но она здорова.

Где она?

Не знаю. Если надо, я ее попрошу ее поискать.

Мне долго лечиться?

Кто знает, такие переломы - штука сложная. Полежите месяцок, потом на костылях походите или на коляске - это будет ясно, как позвоночник себя поведет. Потом, если все будет оптимально, то месяцев через девять-десять попробуете начать ходить. Потом уже реабилитация, повторные осмотры - но это уже дело техники.

Ясно.

А пока отдыхайте, я пойду, - врач заспешил к выходу из палаты.

Доктор!

– Что?

А Маша, моя дочь? Врач замер.

К сожалению, тут мы бессильны. Ваша дочь погибла еще до приезда врачей. Мне очень жаль, примите мои соболезнования.

Дверь захлопнулась. Я снова потерял сознание.

Когда я проснулся, рядом с кроватью сидела матушка. Лицо у нее было... Нет. В таких случаях принято говорить, что лица на ней не было. Я грустно улыбнулся в ответ. Она взяла мою руку и стала гладить ее.

Мам? А где Оксана?
– Спросил я.

Ты не беспокойся, она цела и здорова. По крайней мере, физически, - хрипло, сглотнув комок, ответила мать.

Я знаю. А где она сейчас?

Уехала. Домой.

Как уехала? Я же тут...

Машеньку поехала хоронить, - от внезапно пронзившей меня боли я сжал простынь.

Как хоронить?

Не держать же ее в морге неделю.

Как неделю?

Ты три дня был без сознания. Потом немного пришел в себя и снова впал в беспамятство. Дольше ждать уже не было возможности.

Но она даже не зашла!

В обиде она на тебя, винит в смерти Машеньки. Говорит, что если бы ты не гнал и следил за дорогой...

Я следил? Если бы она не полезла назад, перегородив мне обзор. Если бы не расстегнула Машке ремень на кресле... Да что теперь говорить, - я замолчал. Весь вчерашний вечер ушел на перебор вариантов, как бы я стал действовать, будь у меня вторая попытка. И никак я не выходил виноватым. Не видел я того грузовика. И если бы Оксана не полезла назад, все бы обошлось. И Маша была бы жива. Была бы...

Мать посидела еще с час и потом ушла. Она на время поселилась у дяди Васи - больше было не у кого, и я попросил ее в следующий раз привести моего мнимого родственника. Больница больницей, а бизнес бизнесом. Мать же попросил принести мне ноутбук, благо в моих вещах все-таки отыскались дебетные карты: прежний ноутбук был в хлам разбит при аварии, как и мой телефон с его адресной книгой, из которого мать не догадалась извлечь сим-карту, когда была на стоянке, где куковал мой разбитый ауди.