Работавшие быстро собрались. Из углов цеха извлекли деревянные чурбаки, что использовались вместо стульев. Наступило время теоретических занятий.

Так, два часа работы и академический час лекций, перерыв на обед, и ещё пару раз по два часа работы, перемежающейся теоретическими занятиями, прошёл день.

Бронштейн ушёл домой. Семён, убедившись, что ребята из бригад собрали инструмент и убрали рабочие места, вернулся в общежитие. Глядя на читающих записанное днём ребят из своей комсомольской ячейки, он довольно улыбнулся, подумав:

— Ребята молодцы! Все понимают свою ответственность, разгильдяев нет! Правильно я тех засранцев погнал!

Матвей, вернувшись домой, прошёл на кухню, где ужинал Исидор, взял свою порцию еды, и поев, обратился к брату:

— Как Изя, дела в горсовете?

— Заканчиваю уже проводку. И работы пока не предвидется. Вот получил зарплату…

— Как закончишь, переходи к нам! Я один уже не справляюсь, мне бухгалтер нужен…

Исидор заметно оживился:

— Как дела с твоей «физической бухгалтерией»? Есть подвижки?

— Блин, без мощной вычислительной машины, типа той, что хотел построить Бэббидж, помнишь, я тебе читал о работах этого англичанина, трудно. Мне бы расчётчика. Ты же, Исидор, экономикой интересовался. Лишним определённо не будешь.

— Хорошо, Митя. К концу этой недели должен освободится, и сразу к Вам…

Рабочие велозавода, окружив плотным кольцом только что собранный велосипед, или, как всё чаще стали называть двухколёсные машины, байк, громко обсуждали новинку.

— Совершенно-то ведь не похож на немецкий!

— Дык материалы у нас не немецкие. Пришлось учесть. Посмотрим, что испытания покажут.

— Вот берут меня сомнения, что колёса долго прослужат, — высказал свои опасения Олег Ковальчук, главный «металлург», впрочем, он уже заслуживал этого звания без кавычек. Деревянные ведь. А нагрузка на них у байка весьма велика…

— Ну и что что деревянные? — возразил Олегу «разработчик» колёс. Во-первых, это дуб. Вываренный в олифе и запечённый в печи при почти полутора сотнях градусов! Во-вторых, он армирован стальной проволокой. В-третьих, видешь, у нашего байка вилка телескопическая, подпружиненная, с амортизатором-гасителем колебаний! И заднее колесо на маятнике установлено, а на нём — тоже амортизатор! И вел наш легче немецкого получился!

— Не знаю, ребята, всё-таки дерево — с сомнением вмешался в разговор старый слесарь Потапыч.

— Колёса на шинах, так что об камни не разобъёт! Шины специальные сделали, широкие. «Пробить» накачанное колесо до обода непросто.

Матвей, поправив на плече сидор с очередной «порцией» книг, выдержки из которых предстояло переписать в свои лекционные тетради учащимся рабфака, впрочем, его буквально вчера переименовали в СпТУ станкостроения, вошёл в цех, когда обсуждение первого полностью изготовленного на велозаводе «байка-вездехода» было в самом разгаре. Тихо подошёл к группе спорящих, послушал, о чём речь.

Бронштейна заметили. Плотное кольцо вокруг велосипеда расступилось, и Матвей смог подойти к байку.

Провёл рукой по чёрной, окрашенной морилкой и вываренной в олифе поверхности колёс. На вид они были копией колёс «элитных» электробайков времён Макарова. Лишь вблизи было видно, что материал — не углепластик, а морёный дуб. Склеенные «рыбным клеем», варившемся из голов рыб, по старинному рецепту, которым с энтузиастами индустриализации поделился один из работников, колёса были довольно прочными. Вдобавок, они были «прошиты» стальными проволоками, добавлявшими прочности. Шесть деревянных «спиц» соединяли обод с центральной втулкой, похожей на втулку велосипеда «BMW». Шины и камеры колёс — были изготовленны собственноручно Матвеем. Из синтетического стереорегулярного изопрена, синтез которого из светильного газа, при помощи особого «суперкатализатора», делавшего ненужными высокое давление и температуру, сумел по памяти наладить Макаров. Любопытно, но пока никто из работавших на заводе, за прошедшие три месяца уже успевшие привыкнуть к буквально ежедневным технологическим находкам, не осознал, что собственно, было достигнуто. Ну резина и резина. Сами делаем…

Подняв одной рукой тридцатикилограммовый байк, Матвей осмотрел его вблизи. Велосипед буквально «дышал» инородностью. Внешне напоминая электробайки десятых годов двадцать первого века. Правда, изделие киевского велозавода не имело электропривода, обходясь обычным педальным. Но всёж кое-что необычное, помимо дизайна и амортизации, у него, связанное с регулированием скорости, было. Копия трёхскоростной планетарной втулки «Шимано», что сумел воспроизвести в числе прочего, Макаров, ибо в свою бытность в Германии был заядлым велосипедистом, справедливо считая байк «машиной здоровья»…

Копирование втулки попортило много нервов Макарову, который хотел воспроизвести «Шимано» один в один. В конце концов ему удалось добиться нужной крепости от шестерён, но технология их изготовления, предусматривающая зонную закалку, делала втулки нетехнологичными. Поэтому также были освоены втулки заднего колеса «Торпедо», благо что на немецком «BMW» была именно такая.

Колёса байка, кстати, полированные, помимо шин обладали также дисковыми тормозами, спереди и сзади.

А вот цепь, против ожидания, не использовалась. Вместо неё Макаров предложил карданный вал, ссылаясь на его большую простоту, в противовес цепи. Действительно, цепь требовала более твёрдых материалов, и хотя чёрный булат вполне подходил, отстутствие необходимых станков для его обработки делало изготовление цепей менее производительным, чем карданных валов. Конические шестерни, заменявшие ведущую и ведомую звёздочки, а также конические шестерни на концах карданного вала были спрятаны в пылезащитные кожухи.