– Но... но...

– Не мямли!
– гавкнули с другого конца.

– Ведь завтра понедельник, как я на пары попаду?
– единственная отговорка, пришедшая на тот момент в голову.

– Бери вещи и тетради, я тебя до Академии, так и быть, подброшу, всё равно в одну сторону, - весело хихикнул Савельников.
– Приезжай!

– Но... но...
– блин, создаётся такое ощущение, будто меня "заклинило".

– Отлично, через час за тобой заеду, - обрадовался этот паразит, поняв, что я сдалась.

– Но что я скажу родителям?
– отмерла-таки, придумав, наконец, очередную отговорку.

– Это меня совершенно не колышет, - рявкнул взбешённый парень.
– Собирайся!
– и бросил трубку, даже не оставив права на реабилитацию.

Уставившись квадратными глазами на молчащий сотовый, мысленно прокручивала в голове самые кровожадные казни, о которых только слышала, где в роли смертника выступал никто иной, как Герман Савельников собственной персоной. Стоило только мысленно обмотать кованую цепь, явно ранее служившую на кораблях в виде "поводка" для якоря, вокруг ног приговорённого к смерти, и подвесить его над чаном с кипящим маслом, как мне на плечо опустилась отцовская рука, вырывая тем самым непутёвую дочь из кровожадных, но таких приятных мыслей.

– Павла, если ты закончила водные процедуры, то пропусти родного отца в туалет, - хихикнул родитель.

– Пап, а можно я сегодня у Машки переночую?
– само собой вырвалось изо рта, прежде чем успела придумать более-менее адекватную причину столь длительного отсутствия меня дома.

– Да ради Бога, - не стал упрямиться Николай Владимирович, ныряя в заветную комнатку, - только у мамы ещё отпросись.

С Надеждой Анатольевной тоже не составило труда договориться, поэтому спустя час я стояла во дворе родного дома и с нетерпением поглядывала на арку, откуда должен был с минуты на минуту показаться тёмно-синий "Lamborghini" Савельникова.

Стоило только "такси" притормозить возле тротуара, как я, предварительно состроив мину вдовствующей королевы, медленной, можно даже сказать вальяжной, походкой протопала к задней дверце. Угмоздив свои нижние девяносто и увесистый пакет с одеждой на мягком сиденье, царственно махнула рукой, мол, можешь ехать, и уставилась в окно. Горжусь Германом: он справился с удивлением за каких-то тридцать секунд и быстро стартанул к уже известной арке.

С каждой секундой в машине всё больше и больше "пахло" скандалом с вытекающим из него мордобоем, поэтому пришлось усиленно насиловать извилины, чтобы извлечь из недр подсознания максимально безопасную тему. Только в голове сформировался примерно такой ответ на сформулированный запрос: "Коллизии гражданского и уголовно-исполнительного законодательства в отношении лиц, отбывающих наказание. Что ты об этом думаешь?", как Савельников, совершенно не заботясь о нервной системе пассажирки, врубил на всё громкость диск Him.

Подпрыгнув на мягком сиденье, попутно пребольно долбанувшись макушкой об крышу авто, схватилась руками за пострадавшую часть организма и взвыла благим матом:

– Ууууу-айййййй-ыыыыыыы!

– Ты же не против приятной музыки?
– включил запоздалую галантность этот паршивец, снова "настраивая" зеркало заднего вида на мою маленько покалеченную персону.

– Нет, - скрипнув зубами, и, наплевав на правила хорошего тона, просто-напросто увалилась ничком на заднее сиденье, используя вместо подушки пакет.

Дорога протекала в тягостном молчании, так кстати разбавленная завываниями американской рок-группы, но всё равно в душе с каждым километром крепла уверенность, что зря я согласилась на "приглашение" друга. Нет, он не будет мне докучать или делать что-то, с чем гостья в корне не будет согласна, но вот мозги относительно Васечкина, пресловутой "королевской" четвёрки и моего насквозь больного организма вынесет основательно. Может, стоит, пока не поздно, попроситься отвезти мою тушку обратно под надёжную опеку родителей?

– Приехали, - "осчастливил" водитель, буквально светясь от счастья, словно новогодняя ёлка - яркими огоньками гирлянд.
– Давай пакет, помогу донести.

"Господи, у меня прогрессирующий маразм!" - истерика подкралась незаметно и со всей дури приласкала зазевавшуюся хозяйку подзатыльником.
– "Куда делся неприятный тип, который только что крутил баранку и отравлял воздух своей демонической аурой?!"

– Пашка, ты идёшь?
– недовольно протянул молодой человек, уже подходя к резной калитке, и заметив в непосредственной близости отсутствие гостьи. Резко повернувшись вокруг собственной оси, юноша по-бабски визгливо вскрикну, но потом всё-таки пересилил себя.
– Что у тебя с лицом, снова голова разболелась?

– Нет, всё нормально, - даже не покривила душой, - просто задумалась.

– Ладно, - подозрительность Германа никуда не делась, но её амплитуду он всё-таки убавил, - пошли в дом, а то прохладно как-то стало.

Вот тут он, несомненно, прав! Если вчера на градуснике красовалась отметка "+20", что, ой, как грело сердце, то сегодня, откуда ни возьмись, набежали серые, грозовые тучи, грозящиеся в любой момент пролиться на грешную землю проливным дождём, и дует прохладный ветерок. Даже редкие прохожие, попадавшиеся нам на всём пути от моего дома до улицы Генерала Чайкина, не навевали радостных мыслей: люди, закутавшись в тёмные пальто-куртки, нацепив сапоги, шапки и шарфы, быстро спешили по своим загадочным делам, стараясь проводить на улице как можно меньше времени.