– Выпей, дорогой мой. Это успокаивает.

Сначала Георгий послушно взял в руки стакан, глотнул, поморщился и поставил его на столик.

– Меня сейчас уже ничто не может успокоить. Ты лучше скажи, что мне делать, как с этим жить?

Друг пристально посмотрел на него:

– Ты полагаешь, что действительно похитил собственного сына и убил Лозовую? Разве такое возможно?

Карпов приподнялся на локте:

– Ответь мне на один вопрос, только честно, не жалея. Когда я бросил чемодан с деньгами в ручей, из-за кустов сразу показалась удочка?

Приятель немного помедлил, словно обдумывал ответ:

– Не сразу. Дипломат сначала застыл на месте, наверное, зацепился за водяные растения, а потом поплыл по течению. Тут его и подцепили.

– Сколько времени ты там пробыл?

Денис наморщил лоб:

– Минут пятнадцать-двадцать, наверное.

Карпов до крови закусил губу.

– Значит, я бы успел, – прошептал он.

Говорков подался к нему:

– Что ты сказал?

– Ничего хорошего, – произнес друг. – Похоже, все хуже, чем я думал. Тем не менее, как бы чудовищно это ни выглядело, такое многое объясняет. И дурацкие фотографии, в которые я не хотел верить, и показания шлюшки, и мой нож на месте преступления, и, наконец, крестик в кармане моей рубашки. Он мог попасть туда только одним способом – я сам снял его с шеи собственного сына.

Говорков бросил на него удивленный взгляд:

– Ты же сам говорил, что не мог отыскать нож в доме Оксаны. Разве это не означает, что кто-то его похитил, чтобы тебя подставить?

– Это тоже можно объяснить проще, – вздохнул Георгий. – Когда поблизости просигналила машина, я просто сбежал оттуда. Вполне возможно, стоило поискать еще. Я в испуге отбросил его в сторону. А уж куда он закатился – черт его знает. – Он дотронулся до локтя друга. – Сначала я думал, что кто-то вырубил меня на даче Лозовой. Однако я хорошо осмотрел себя, и знаешь, что обнаружил? На моем теле нет ни единого синяка. Никто меня не вырубал, вот что это означает. Возможно, случился обморок, точно такой же, как и у мусорозавода в ночь передачи выкупа, как и в день похищения. Теперь я просто не имею никакого права жить в твоем доме, Денис. Если я болен, то эта болезнь не что иное, как раздвоение личности. Я ведь совсем не помню, что я делал и где был. Тебе опасно находиться рядом со мной. Кстати, тебе никогда не казалось, что со мной что-то не то?

Денис помедлил, прежде чем ответить:

– Иногда меня поражало выражение твоего лица. Не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь, но мимика или, не знаю, как это объяснить… Возможно, какие-то нарушения в психике из-за пропажи сына. Превращение доброго дяди в какого-то злодея за считаные секунды… Все это написано на лице.

– Раздвоение личности, – прошептал Георгий.

Говорков пожал плечами:

– Не берусь утверждать, я не врач, но, честно говоря, похоже. Я даже прочитал кое-что по этому поводу и сделал пометки. Вот, слушай: «Одной из причин раздвоения личности является неудовлетворенность своей жизнью. Человек постоянно находится под давлением собственных убеждений, потому что он мог пойти другим путем, построить жизнь по-иному. Если у такого человека неустойчивая психика, то вероятно, что у него может произойти раздвоение личности. То же касается людей, которые через убеждения или принципы не могут реализовать свои тайные, скрытые желания. Именно поэтому роли, в которых находится раздвоенная личность, кардинально различаются. Некоторые специалисты склонны считать раздвоение личности одним из проявлений шизофрении, другие категорически с этим не соглашаются». В последнее время у тебя была неудовлетворенность жизнью. Желание и боязнь оставить жену.

– Что же мне делать? – пробормотал Карпов.

– Любую болезнь можно попытаться излечить, – задумчиво проговорил приятель. – Кстати, считай, тебе повезло. У меня есть на примете знакомый психиатр, очень знающий человек и прекрасный специалист. Могу ему тебя порекомендовать.

– Для таких специалистов у меня нет денег, – развел руками Георгий.

– А вот тут ты не прав, – усмехнулся Говорков. – Мой приятель за консультации денег не берет. Он, как правильнее выразиться, бессребреник и считает, что не имеет никакого морального права брать мзду с больных.

– Если так – звони ему, – согласился Карпов. – Если я действительно болен, лучше изолировать меня от общества. Кто знает, каких глупостей я еще натворю! – Он вдруг стукнул кулаком по кровати. – Нет, это не глупости, это преступления, и меня надо запереть в клетку и держать там до конца моих дней. Слушай, – он с надеждой посмотрел на Дениса, – а может, ну его, этого врача? Может, нужно позвонить Костикову? Пусть высылает за мной наряд и арестовывает. Я это заслужил. – Георгий потянулся к мобильному. – Зачем лишняя возня с лечением?

Говорков перехватил его руку и сжал:

– Не мели чепухи. Во-первых, ты, вероятно, ошибаешься и все, что с тобой происходит, – просто чудовищное недоразумение. Пусть доктор осмотрит тебя и вынесет свой вердикт. Во-вторых, сесть ты всегда успеешь. – Он встал. – Лежи, а я созвонюсь с врачом. Если получится, буду договариваться о приеме на завтра, – друг бросил взгляд на часы, – точнее, уже сегодня. Чем раньше мы все узнаем, тем скорее примем меры. А ты не дергайся раньше времени.

Карпов жалобно улыбнулся:

– Тебе легко советовать – не дергайся. Возможно, во мне живет зверь, о котором я и не подозреваю.

– Мы уничтожим зверя, – пообещал Денис. – Ну, отдыхай. Постарайся заснуть.

– Да какое там!

Мужчина был уверен, что сегодня заснуть не удастся, но, к своему удивлению, очень быстро погрузился в сон и проснулся, когда Говорков потряс его за плечо.

– Доброе утро! – произнес приятель. – Надеюсь, ты выспался. Я же не терял времени даром и созвонился с врачом. Он примет тебя через час. Тебе нужно срочно позавтракать и лететь к нему. Вставай. Завтрак уже готов. Кстати, я арендовал для тебя машину, чтобы ты не ходил пешком.