Этот вопрос наиболее часто звучит на приеме из уст больных и их родственников, ведь он является жизненно важным. Помогают ли травы онкологическим больным, а если помогают, то в чем и до какой степени?

Возможно, кто-то, хмыкнув и удивленно пожав плечами (мол, чего спрашивать, и так ясно), скажет: «Конечно помогают! Вы что, газет не читаете?!» При этом имеются в виду различные отзывы, истории и письма, публикуемые в популярной периодике: «Вот, мол, одна из Воронежа (Донецка, Улан-Удэ, Сызрани и т. д.) принимала (имярек, методика), и у нее все рассосалось!»

Безусловно, такое случается, и люди, больные или бывшие больные, пишут от чистого сердца, чтобы поделиться радостью и, возможно, помочь своим примером кому-то в аналогичной ситуации.

Тем не менее не стоит забывать, что эффективность того или иного метода нужно оценивать не на единичных и разнородных случаях (не говоря уже о точности диагноза «до» и «после»), а на основании большого количества наблюдений, позволяющих уловить статистическую закономерность события.

В связи с необходимостью именно так подходить к определению действенности методики, современную медицину стали называть доказательной. Причем неважно, что вы изучаете: суперсовременный антибиотик или цветки ромашки. Требования, которые выдвигает наука к медицинскому эксперименту (а изучение эффективности трав для лечения онкологии и есть не что иное, как медицинский эксперимент), вполне логичны и возникли не из капризов ученых мужей, а исходя из элементарной логики.

Во-первых, в эксперименте нужно что-то с чем-то сравнивать. То есть должно быть как минимум две группы больных, одна из которых получает лечение исследуемой травой, а другая – нет. Если в первой группе будут зафиксированы положительные результаты, то данное растение помогает при раке.

Во-вторых, нужно исключить «эффект пустышки» (по-научному – плацебо-эффект). Известно, что до трети больных с головной болью, если им дать вместо обезболивающего препарата таблетку, допустим, глюкозы и при этом, надув щеки, сказать, что это, мол, «новейшее импортное средство от головы», чувствуют облегчение. Играет роль психологический фактор. Для того чтобы этого избежать, проводят так называемый слепой эксперимент. То есть больные как в первой, так и во второй группе не знают, дают им настоящее лекарство или пустышку. А чтобы устранить психологическое влияние на пациента, врач тоже не знает, кому дал пустышку, а кому лекарство. Это называется «двойной слепой опыт».

И наконец, в-третьих, чтобы ни больные, ни лечащий доктор не догадались, кто и что получал, отбор в экспериментальную группу и в группу контроля происходит в случайном порядке с помощью компьютера. Это называется «рандомизация».

О достоверной пользе лекарства можно говорить только тогда, когда она доказана у большого количества (сотни и тысячи) пациентов, прошедших через двойной слепой, плацебоконтролируемый, рандомизированный опыт. Многие онкологические больные, особенно жители центральных городов (Москвы, Санкт-Петербурга), участвуют в лечении, что называется, «по протоколу».

Думаю, теперь многим стало понятно, сколь смехотворно выглядят утверждения и выводы о «неоспоримой эффективности» того или иного метода (взять не только травы, но и перекись по Неумывакину, метод Шевченко и т. п.), сделанные на основании единичных популярных публикаций и в большинстве случаев непрофессиональных наблюдений. Я пишу это не для того, чтобы кого-то критиковать или выбивать эмоциональную почву, и без того зыбкую, из-под ног больных и их близких, а для того, чтобы люди могли трезво и непредвзято оценивать факты и сложившуюся ситуацию.

Человек крайне редко рождается больным. Однако, глядя на его родителей и примерно зная, где, в каких условиях он будет жить и работать, можно прогнозировать появление у него той или иной патологии. Это называется предрасположенностью, и кодируется она на уровне генома клетки. Изменять геном клетки у живого человека пока, к сожалению (а может быть, и к счастью), еще не научились. Таким образом, нельзя говорить об исцелении как о полной победе не только над симптомами болезни, но и над предрасположенностью к ней.

Становится понятным (и это исключительно важно!), что невозможно излечить болезнь одними лекарствами. Нужно еще научить человека жить так, чтобы свести к минимуму повреждающее действие окружающей среды, способное превратить вероятность заболевания в свершившийся факт.

Все это имеет прямое отношение к онкобольному, так как в его случае речь идет не просто о злокачественном узле, а об опухолевой болезни со своими закономерностями возникновения и развития, в результате которых и появляется узел. В связи с этим вполне логично предположить, что главным критерием эффективности лечения онкобольного является не только (и даже не столько) ликвидация опухолевого узла, а продолжительность и качество жизни.

Комитетом экспертов Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) рекомендованы четыре градации лечебного эффекта при солидных опухолях.

1. Полная регрессия – исчезновение всех поражений.

2. Частичная регрессия – большее или равное 50% уменьшение всех или отдельных опухолей при отсутствии прогрессирования других очагов.

3. Стабилизация (без изменений) – уменьшение менее чем на 50% при отсутствии новых поражений или увеличение не более чем на 25%.

4. Прогрессирование – большее или равное 25% увеличение размеров одной и более опухолей или появление новых поражений.