Я действительно ныла.

— Я же сказал тебе, что могу медленно, — сказал он.

— Ты — придурок.

На самом деле это было одно из приятных слов, пришедших мне в голову. Ему даже не хватило вежливости, чтобы обеспокоиться. Он просто рассмеялся. Я извивалась, пытаясь высвободить руки, а он усмирял меня поцелуем, на этот раз немного более жестким, более удовлетворяющим, нежели последний. И в тот момент, когда я уже забыла, из-за чего так расстроилась, он снова отстранился.

Это было нелепо, но я фактически ощущала, что могу расплакаться. Его губы скользнули вдоль моей скулы в то место, ниже уха, которое заставило все напряженные мышцы в моем теле обмякнуть.

— Я и не пытаюсь быть умным, — прошептал он. — Я пытаюсь дать тебе то, что ты хочешь. Мне очень тяжело, когда я позволяю себе действовать, целуя тебя так, как хочется мне. Потому что все, о чем я могу думать в этот момент— это какая на вкус у тебя кожа, и как сильно я хочу снова и снова ее ощущать.

Его губы обжигали мою шею. Зубы слегка покусывали мою кожу, и в порыве мои бедра качнулись вперед, едва коснувшись его. В ответ он простонал, его шепот стал грубым, потеряв всю мягкость.

— Я помню ощущение твоей груди у меня в руке, и то, как ты отреагировала на мои пальцы внутри тебя.

Я закусила губу, чтобы подавить возрастающее в горле всхлипывание. Я хотела, чтобы его руки были на мне. Я хотела, чтобы мы остались без одежды.

— Я думаю о твоем теле подо мной. Я думаю о том, чтобы оказаться внутри тебя. Я думаю об этом, и эти мысли поглощают меня. И действовать медленно — самое последнее, что мне приходит на ум.

Я сдалась. Я не смогла удержать всхлип и почувствовала, что разлечусь на части только от одних его слов.

— Поэтому мне приходится целовать тебя медленно. Пока ты не передумаешь. Так что? Ты передумала?

ДА! Пожалуйста, о Боже, да.

Это было похоже на пытку.

Но глубоко внутри меня раскрывалась причина, захватывая и удерживая меня в своем плену. Что если он попытается заняться со мной сексом, а я снова испугаюсь и все испорчу?

— Нет, я не передумала, — ответила я. А потом добавила: — Ты придурок.

Потому что это была пытка, и, судя по улыбке на его лице, он знал это.

— Хм-м-м... Тогда медленно.

Я все еще немного была зла на Гаррика, когда ушла той ночью, но стоило ему прийти ко мне и спросить, что я делаю на следующий день, как я уже была не настолько сердита, чтобы прогнать его. Кейд не разговаривал со мной, от Келси тоже не было вестей, поэтому я сказала ему, что свободна, и мы решили поужинать у меня.

Я проспала до полудня: у меня такая удобная кровать, что ужасно трудно вылезать из нее. Затем я отвлекла себя очень долгим душем, за которым последовала домашняя работа, а потом чтение книги. Когда я посмотрела на часы, время было только 3 часа дня.

Я взяла компьютер и набрала в поисковике: “Театр Филадельфии».

Я нашла сайт театрального союза, где давалась информация о куче театров в городе, а также объявления о работе и прослушиваниях. Я просматривала, где какие спектакли сейчас шли, читала описания вакансий и добавила в закладки несколько страниц.

Зазвонил мой телефон, но звучал он как-то приглушенно. Я попыталась следовать на звук, но звонок прекратился прежде, чем я смогла сузить свои поиски до гостиной. К счастью, кто бы не звонил, но он был настойчив и снова перезвонил через несколько минут. Телефон определенно находился где-то рядом с диваном. Я откинула подушки, но ничего не нашла. Проверила под бумагами и книгами, снова ничего. Наконец, я опустилась на пол и заглянула под диван. Вот он, освещает пыльную темноту под моей мебелью. И прямо рядом с ним на меня глядит Гамлет.

Тот короткий миг добродушия, которое она проявила в приюте, больше не проявлялся. И я не сомневалась, что она каким-то образом утащила мой телефон под диван, чтобы досадить мне.

— Послушай, кошка, я не знаю, почему ты меня так сильно ненавидишь, но, должно быть, ты кое о чем забыла. Я спасла тебя. — Лежа на животе, я протиснулась под диван и потянулась за телефоном. — Ты должна быть мне благодарна.

Когда моя рука подобралась ближе, кошка издала знакомый низкий рык.

— Да, да, заткнись.

Мне пришлось просунуть половину туловища в щель между мебелью и полом, чтобы достать телефон, а вылезать оттуда оказалось даже еще более неудобно, чем залезать.

Два пропущенных звонка от мамы.

Я простонала. Нужно было оставить его под диваном. И в этот момент телефон снова ожил, уже в третий раз. Я ответила:

— Привет, мам.

— Почему ты не отвечала на два предыдущих звонка? Все в порядке?

— Да, мам. Я просто не могла найти телефон.

— О, ну, тебе вообще-то нужно найти какое-то место, чтобы класть его туда каждый раз, когда приходишь домой, тогда ты всегда будешь знать, где он лежит.