– По обстановке… Охранников трое, нас пятеро!.. – отчаянно просипел Багиров.

– Руки у всех связаны! – Шепетов растерялся, сник.

– Зато ноги свободны, – Максим поддержал капитана. Иллюзий он больше не строил. Из него словно дух вышибли. Сначала все помутилось в голове, словно у пьяного, затем пришла потливая дрожь, ощущения менялись мгновенно, он взмок, и вдруг почувствовал дикую, растущую, бесконтрольную ярость.

– Далеко убежишь от пули? – Чижов едва шевелил разбитыми губами.

– Я не бежать предлагаю, – резко ответил Максим. – Если нас действительно попытаются убить, – валим их! Кто-то да выживет!

– Бред… – Травин окончательно растерялся. – Расстрел?!. Да у нас сроду никого не казнили!

– Другие времена, видать, настали… – прохрипел Чижов.

– Тише!.. – злым шепотом ответил Максим. – Лично я просто так умирать не собираюсь!..

– Так что делаем? Сразу нападем, как дверь откроют?.. – Чижов тяжело прерывисто дышал. Шанс на побег казался ему нулевым.

– Нет, подождем, пока кого-нибудь пристрелят!.. – огрызнулся Багиров. – Шустов, тебе придется начинать.

– Не вопрос, – Максим уже дошел до состояния, близкого к аффекту.

– Да вы с ума посходили? – заскулил Шепетов. – Нападем, тогда точно пристрелят! Так у них нет ни права, ни повода!

– Заткнись, наконец! – зашипел на него Багиров.

Спор прервался. Машина свернула на грунтовку и вдруг начала притормаживать у заполненного водой, давно заброшенного карьера.

Дверь распахнулась, и Максим едва не вывалился наружу.

С трудом удержав равновесие, он вопросительно взглянул на конвоира, – полноватого веснушчатого паренька. Тот отвел взгляд, буркнул:

– Приехали. По одному выходим.

Его напарник стоял поодаль. Автомат снят с предохранителя, палец на спусковой скобе.

Оба подавлены. В глазах растерянность.

Водитель приоткрыл дверь кабины. Наблюдает со стороны. Оружие положил на колени, – Максим успел оценить обстановку, неловко спрыгнув на землю.

Его снова прошибло ледяным потом.

В стылом ночном воздухе плыл густой сладковатый смрад. Полная луна висела высоко в небе, ее бледный свет рассеивал мрак. Возвышающаяся неподалеку камнедробилка и уходящий вверх ленточный транспортер даже отбрасывали сероватые тени.

– Туда! – нервно приказал конвоир, ткнув стволом в направлении оплывшей под дождями горы щебня, за которой провалом тьмы угадывался край старой затопленной выработки.

Максима уже не знобило. Запах разлагающейся плоти вмиг погасил эмоции. Сознание стало пустым и звонким.

– Подожди… Ногу, кажется, подвернул… – он скривился, привалился к борту машины.

– Пошел, тебе сказано! – веснушчатого паренька словно подменили. На него тоже воздействовала окружающая обстановка, лицо вмиг осунулось, наружу пер шальной страх, а вместе с ним выкарабкивалось что-то звериное, искажающее черты, хрипло прорывающееся в голосе.

Максим, прихрамывая, морщась от мнимой боли, успел сделать пару шагов, оказался на одной линии между конвоиром и водителем, выглядывающим из кабины. Если начнут стрелять, ничком на землю и перекатом под машину, – мелькнула мысль.

В узком проеме распахнутой дверцы показался Антон Багиров. Он спрыгнул, скривился от запаха, но послушно направился в указанном направлении, – понурый, безвольный, совершенно не опасный. Второй из охранников лишь мельком взглянул на него и вновь обернулся к Шустову.

Конвоиры попались неопытные. Легко удалось завладеть их вниманием. Веснушчатый грубо выругался, но не выстрелил, опасаясь задеть водителя, оскалился, шагнул к Максиму, совершив непростительную глупость. Его напарник в этот миг отвлекся на Андрея Шепетова, который, кряхтя, топтался на высокой подножке, примеряясь, как бы ловчее спрыгнуть. Его ноги действительно подкашивались от страха. Антон Багиров воспользовался моментом, скользнул в тень, уходя из поля зрения караула.

– Не разбредаться! Слава, назад! Стас, что в кабине расселся?! Давай этого «хромого» ко всем!

Шепетов все же неуклюже спрыгнул, в проеме узкой двери показался Егор Травин, теперь в клетушке остался только Чижов.

Водитель нехотя вылез из кабины.

– Ну, с чем у тебя проблемы?! – он грубо подтолкнул Шустова стволом автомата. – Давай, пошел к остальным!

– Да, сейчас… – Максим приготовился.

– Что там застрял?! – окрик был адресован Чижову.

– Он идти не может! Сначала избили, а теперь… – огрызнулся Травин.