Шрифт:
Иногда я просто не понимаю, зачем человеку язык. Нет, не в первом значении, приведенном в словаре Даля («мясистый снаряд во рту, служащий для подкладки зубам пищи»), а именно во втором («а также для словесной речи»).
Кроме шуток, не понимаю.
Собственно, и раньше не понимал, но хотя бы не столь остро.
Почему, черт возьми, мои собственные осмысленные слова разобщают меня с социумом, а заведомо нелепые, не относящиеся к делу подсказки бота, напротив, сближают?
Напрашивается, конечно, один ответ, но уж больно какой-то он страшноватенький.
Потому что социум по сути своей — бот.
Не исключено, что и Вселенная — бот, но это уже философия.
Глава шестая
— Лёня, блин!!!
Я поспешно выпал из раздумий и увидел прямо перед собой разъяренное женское лицо. Мигнула и сгинула рамка распознавалки, а взамен воссияли три строчки текста:
СИРОТИНА ЕВА АРТАМОНОВНА
СУПРУГА
БУДЕТ ВЕРБОВАТЬ
— Тебе, между прочим, выписываться завтра! — вне себя напомнила она. — Что ты решил?
Исходя из содержания последней строчки, легко догадаться, что механика моя на разговор с Артамоновной была настроена заранее. Стиль речи — деловой, позиция — безразличная. Я и сам еще не знал, стоит ли соглашаться на предложение Евы. Находиться в подчинении у супруги, поймите меня, удовольствие невеликое. Начальник отдела по работе с партнерами. Замдиректора по личной жизни… А с другой стороны, какие еще варианты? Можно, конечно, кинуть монетку. А можно предоставить выбор боту. Для этого требуется только сунуть незагипсованную руку под больничную пижаму и, тронув кнопочку, активировать подсказку.
Женщины приметливы. Движение мое было мигом уловлено и, разумеется, превратно истолковано.
— Желудок? — встревоженно спросила Ева.
«Да нет, просто пузо зачесалось», — хотел соврать я, но тут зажглось: «Давай сменим тему».
— Давай сменим тему, — предложил я.
— Давай, — сказала она и огляделась. Под сенью акации располагалась пустая скамья. — Сядем, покурим, все перетрем…
«Перетрем» — возникло перед глазами. Словцо это, надо полагать, бот узнавал в любой сколь угодно сложной конструкции и немедля повторял.
— Перетрем, — согласился я.
Присели под сенью, достали курево. Я твердо решил в беседу Евы с ботом не соваться, то есть неукоснительно придерживаться рекомендованных ответов, как бы дико они ни звучали.
Ева выкурила свою длинную тонкую сигарету почти до фильтра, а я так ничего и не услышал. Интересная ситуация. Вся вживленная и вставленная в меня машинерия — род автоответчика. А если не на что отвечать, тогда как?
Стоило об этом подумать, зажглась строка: «Возникли проблемы?»
Слава боту! Выходит, он и на паузы реагирует.
— Возникли проблемы? — осведомился я.
— Нет. — Она погасила фильтр о торец бруса и закурила новую. — Но определенные сложности есть.
«А конкретно?»
— А конкретно? — спросил я, почесав под рубашкой пузо и включив попутно полную распечатку. Из нездорового любопытства.
— Конкретно… — Ева разомкнула губы, выпуская змеистый дым.
— Кому ни попадя я, видишь ли, отдел по работе с партнерами не поручу. Я имею в виду: чужому человеку…
«Конкретно, — побежала строчка, — коммуне попаде (?) я в виде шли отдел по работе спорт (нрзбр) поручу…»
Ну и произношение у моей женушки! А я как-то раньше и не замечал…
— А ты, Лёнчик, уже небось возомнил, — не без язвительности продолжала Артамоновна, — что я тащу тебя в фирму исключительно из-за твоих выдающихся способностей?
Я зачарованно следил, как, нервно подергиваясь, удлиняется строка отшифровки: «Отылёньчик (?) у Жени б ось (?) ВАЗом Нил…»
Как же он отреагирует?
«Из спортивного интереса».
Черт побери! Ну вот с какого потолка он это взял? Хотя… Там же в распечатке предыдущей фразы мелькнуло слово «спорт». Потрясающе!
— Из спортивного интереса. — С каменным лицом я сделал последнюю затяжку и выбросил окурок.
— Где-то даже и из спортивного, — вынуждена была признать она.
— Понимаешь, мне надоело смотреть на твое безделье…
Серьезный разговор растянулся минут на пятнадцать, и в течение этих пятнадцати минут, непрерывно читая невообразимую жуткую абракадабру, я, клянусь, не улыбнулся ни разу. И дело не в самообладании, которого у меня, кстати, нет вообще. Просто мне было не до смеха. Если раньше происходящее напоминало анекдот, то теперь оно принимало черты жестокой притчи.