Перетащив в баню пару стульев, и приготовленную одежду я сурово посмотрел на притихших подруг.

— Ну, что барышни, вы готовы испытать новые ощущения? — я зашёл в предбанник, и бросил на пол около топки стопку дров. Девушки, в нерешительности попятились от меня, а Немо опять сделал круглые глаза. Он так каждый раз делает, когда меня видит.

— Да, чего уж, — я стал их успокаивать, между делом растапливая печь. — Сидите, я вас быстренько поджарю.

Трио дикарей моих слов, естественно не поняли.

Когда из парной в предбанник стал попадать жар, мои подопечные начали заметно нервничать. Но я на это не обращал внимания, и всё подкладывал и подкладывал в топку дрова.

В баке начала булькать вода, а серебристый ртутный столбик подполз к семидесятиградусной отметке. Для меня это мало, а вот для дикарей, которые никогда не были в бане, это может быть и слишком много.

Приготовив ремень, для убедительности, я разделся до плавок, оттащив Верку в сторону, стал снимать с неё намотанное тряпьё и остатки шкур. С ними она не расставалась. Хорошо, что такое понятие как стыд им ещё неведомо, поэтому она не особо сопротивлялась, когда я её раздевал, даже иногда хихикала от щекотки.

Как ни странно, но, ни в шкурах, ни на даме, никаких таких насекомых, типа — вшей, я не нашёл. Даже дождевые черви в этой грязи не прижились.

И как теперь такими грязными руками браться за дверную ручку? Тьфу!

Одна готова. В предбанник её, там сейчас тепло, не замёрзнет. Надьку раздел ещё быстрее. Тряпок на ней почти не было, одни шкурки.

Вторая готова. Присоединил её к первой.

А что делать с Немо? В парилку его нельзя. Но помыть надо. Сегодня я хотел переселить всех в дом, и освободить баню. И мне удобнее будет присматривать за больным, и безопаснее… для них. О саблезубых волках, и о том кто оставил такие шрамы на груди парня, я не забываю.

Ладно, его потом горячей водой отмоем. Девок запрягу. Только присматривать надо, а то Верка его до дыр затрёт. Знаю я её. И Надька, та ещё стахановка.

А девки стоят, и хихикают.

— Что смешного? — я свёл брови. — Никогда голого мужика не видели? А ну марш в парилку… Обе!

Я открыл дверь, из которой вывалился клуб пара и, схватив Верку за руку, затолкал её внутрь.

Бум!

Это вылетающая из парилки Верка, впечаталась в заталкиваемую туда Надьку. Если бы я не подпирал упирающуюся девушку сзади, так и вылетели бы обе на улицу.

Фиг вам! Я человек настырный, и от меня не сбежишь. Пришлось пустить вход ремень.

Немо, всё это время наблюдающий за этим балаганом, и не правильно понявший, что происходит, начал вставать с лавки.

— А ты куда собрался? Тебе ещё рано.

— Курды-мурды, — прорычал он.

— Мурды-курды, — парировал я, и уложил его обратно. Немо удивлёно посмотрел на меня и, скорчив рожу, отвернулся к стенке.

А дамы, толпились около двери, и лезть на полки не собирались.

Я показал пальцем наверх.

— Вперёд барышни.

Не понимают.

А так?

Я закрыл дверь на щеколду, чтобы не сбежали и, забравшись на полку, схватил подруг за волосы и затащил наверх. Некогда мне с ними цацкаться. Их много, а я один.

Боже… Меня чуть не вырвало. Знал бы, что при нагревании никогда немытых тел, от них начнёт смердеть с удвоенной силой, я бы их сначала в реке с песочком почистил. Но что сделано, то сделано. Была мысль, метнуться до машины, баллончик с ароматизатором захватить, но не решился. Потом всю кодлу не соберу.

Сидим, потеем. Барышни воют, и воняют.

Б…! Карачун полный. Мне после них баню не отмыть. Проще новую построить.

Чёрные, вонючие потоки пота стали заливать полку, а потом и пол.

— Для первого раза хватит. Все вниз.

Я слез первым.

Усадив их на нижнюю полку, навёл в тазике тёплой воды, и обдал ею сидящую ближе ко мне Надьку. Хорошо. Куском хозяйственного мыла, попробовал намылить голову. Щаз! Разбежался. Не мылиться ни хрена.

— Ничего, вотрём помаленьку.

Надька начала сопротивляться и шипеть, а Верка вцепилась мне в руку и пыталась оттащить от подруги. Так, где тут мой ремень?

Порядок восстановил быстро.

Голову Надьке я мылил, раз пять, прежде чем волосы начали хорошо мылиться. Заодно и лицо отмыл.

— Следующая.

С Веркой были те же самые проблемы, что и с Надькой, разве что не сопротивлялась. Запомнила ощущения ремня на своей тощей заднице.

Отмыв Верке голову, я покрутил её со всех сторон, и решил, что это хорошо.