Альбус криво усмехнулся, смерил оценивающим взглядом оставшихся гриффиндорцев и подумал, что парa дней в львятнике Малфою не повредят. Может, он тогда перестанет так себя вести и будет хотя бы объяснять, в чем дело? Кубок или кто там, кто принимал это решение, просчитался, думая, что Альбус Поттер будет переживать из-за Скорпиуса Малфоя. Ничего. Посмотрим, что из этого выйдет, стало даже интересно.

У Слизерина – руны совместно с Рэйвенкло, а значит, сейчас им не по пути. Альбус спокойно вернулся к слизеринцам, решив оставить решение задачи по возвращению блудного Малфоя на факультет на потом: гораздо больше его сейчас занимал затырканный второкурсник-хаффлпаффавец, который уже не знал, куда деться от едких замечаний и насмешек в свой адрес. Не повезло парню Слизерин - это вам не Рэйвенкло, где, может, и не рады непрошеным гостям, но так открыто демонстрировать неприязнь тоже не будут.

– Говорят, что на Хаффлапаффе вам всем дарят фонарики в качестве благотворительности, потому что Люмос наколдовать вы не в состоянии… - Дина Дурсль села напротив Лоркана и теперь веселилась вовсю, остальные поддерживали, не особо вникая в смысл, потому что слово «фонарик» чистокровным было незнакомо. Дина и не думала об этом, она просто была рада, что теперь насмешки достаются не ей, вот и старалась вовсю продемонстрировать остроумие и слизеринскую натуру.

Альбус, может, тоже отпустил бы пару интересных замечаний в адрес недотепы, но реакция Дины на новенького вызвала непонятную дрожь. Он просто со всей силы ударил по столу и мрачно заявил:

– Все на занятия!

Эдвард Пьюси, назначенный старостой в этом году и жутко обозленный, что Кубок выбрал не его для участия в Турнире, насмешливо взглянул Альбусу в глаза и сказал обманчиво мягким тоном:

– Ты чего раскомандовался? Ты себя кем-то возомнил, Поттер?

– Заткнись, - ответил Альбус, полностью выдерживая его колючий взгляд, - заткнись и просто дай команду идти на занятия. Опоздаем, и с каждого снимут баллы, в итоге факультет уйдет в минус, а виноват будешь ты, Эд, - последние слова Альбус практически прошептал, наклонившись к низкорослому Пьюси.

Староста оказался в двоякой ситуации. С одной стороны, Поттер прав, и пора бы уже отправляться на руны, если они и вправду не хотят опоздать всем факультетом, а если учесть, что у младших сейчас зелья, то мистер Малфой их просто по стенке размажет одним взглядом, даже без помощи палочки. Но с другой стороны… Согласиться означало послушать Поттера и потерять свой собственный статус. Черт бы побрал этого выскочку! Всегда лезет туда, куда не звали.

– Пусть каждый сам решит, когда и куда ему идти, - спокойно произнес Эдвард, и напуганные первокурсники шустрой стайкой побежали к выходу. Сам Альбус еще раз усмехнулся и пошел на руны, а Пьюси пусть сидит и штаны просиживает, если ему так хочется.

Профессор Тиннери, женщина уже в возрасте, аккуратная всегда и во всем, уже была в классе. Хотя занятия еще не начались, она все равно выразила недовольство поздним приходом Альбуса легким покачиванием головы. Ее предмет посещало не так много студентов, но профессора это нисколько не смущало: иногда казалось, что она будет читать жутко нудные лекции и одному студенту. Будь он в этом заинтересован. Руны изучались по выбору и с третьего курса.

Альбус таскался сюда только из-за Скорпиуса, честно говоря. Но и история с Зеркалом Истины наглядно продемонстрировала, что лишних предметов в Хогвартсе не бывает. Правда, им со Скорпиусом, а преимущественно Скорпиусу, удалось прочесть только первый рунический слой, но Малфой упорно пыхтел над древними письмена, надеясь, что и прочтение последующих шести не за горами. Альбус не разделял его оптимизма: он знал, что часто некоторые слои так и остаются непрочитанными, а седьмой слой так и вовсе поддается единицам. Значит, у них, простых студентов, шансов очень мало. Но Скорпиус в это верил и упрямо продолжал посещать предмет, радуя профессора Тиннери. Правда, Альбуса она не любила, видимо, чувствовала, что интерес мальчика к науке чтения древних рун нулевой.

– Где мистер Малфой? – холодно поинтересовалась Тиннери, убирая за спину тяжелую и абсолютно седую косу.

– Его нет, - ответил Альбус, поглядывая на Агнесс Тиннери исподлобья.

– Заболел? – сухо спросила ведьма.

– Нет, - в тон ей ответил Альбус.

– А где же он тогда? – брови Агнесс чуть приподнялись в удивлении.

– На транфигурации с профессором Макгонагалл, - вежливо ответил Альбус, изображая послушание.

– Но… - видимо, слов Агнесс не нашла, поэтому просто уставилась на Альбуса, пытаясь переварить сказанное.

Альбус пожал плечами и уселся рядом с тремя pейвенкловцами, которые также числились в любимчиках у Тиннери. Да у нее все в любимчиках, кроме Альбуса Поттера, которого непонятно каким ветром занесло на факультатив. А теперь наглый мальчишка смеет заявлять, что ее лучший ученик, ее надежда и гордость, учит банальную и пошлую трансфигурацию с Макгонагалл вместо того, чтобы постигать искусство древних тайн?

Альбус сидел на первой парте, мило улыбаясь и преданно смотря на профессора. В правой руке он зажал перо, явно намереваясь внимательно и аккуратно записывать все сказанное преподавателем. И самое главное – он ни слова не солгал.

***

Гермиона Уизли никак не могла привыкнуть к новому кабинету. Она мерила его шагами от края пушистого ковра до белой полоски мраморного пола у окна. Ей здесь не нравилось абсолютно все. Не нравились тяжелые, излишне плотные шторы. Не нравился слишком большой и вычурный стол с таким же креслом, больше всего напоминающим трон, не нравилась манера Перси постоянно указывать ей на то, что она должна делать, а чего не должна.

Гермиона задыхалась в этих обитых бархатом стенах. Все было не так, все не ее. Это слишком вычурно, слишком пафосно. Но министр магии считал, что на маглов, с которыми Гермионе предстояло работать, это произведет впечатление. А может, она просто стала очень раздражительной? Дети уехали в Хогвартс, и предоставленные друг другу Рон и Гермиона внезапно поняли, что говорить-то не о чем. Тема детей себя исчерпала: успехи Розы очевидны, ветер в голове Хьюго лечится только возрастом, и то вряд ли, ведь многие Уизли с годами оставались такими же взбалмошными.