– Соедините, пожалуйста, с Б-1-73-12, – нерешительно произнесла Таня.

– Готово, – через минуту сообщила трубка. Послышались гудки, но к телефону на том конце так никто и не подошел…

Танька не знала, что и думать. Она бродила по Кремлю до самого вечера в надежде случайно встретить Лешку. Около восьми в окнах начал загораться свет. Люди садились ужинать.

Неожиданно заморосил мелкий противный дождь. Надо было идти домой, но Татьяна медлила, и, лишь промокнув, зашла во двор Большого Кремлевского дворца, чтобы в последний раз посмотреть на окна квартиры Ка-зариных. Света в них не было.

Танька опустила голову и поплелась к своему подъезду.

Новый день поселил в ее сердце еще большую тревогу. Лешка опять не появился в классе. Опустевшее место за их партой не давало покоя.

Она поглядела на чернильницу и вдруг вспомнила, как Лешка с улыбкой всегда уступал ей очередь обмакнуть перо, как теребил нос, думая над задачей…

– Шапилина! – раздалось над ухом. Танька вздрогнула и подняла глаза.

– Вы сделали то, что я просил? – Аркадий Семенович глядел на нее сверху вниз.

Танька подумала и кивнула.

– Ну и?…

Надо было что-то соврать, но в голову, как назло, ничего не приходило.

– Он срочно уехал к тетке, – неожиданно выпалила Танька.

– В глушь… – схохмил Артем Сергеев.

– В Саратов! – подхватил сидящий рядом Вася Сталин.

Класс заржал. Танька сурово посмотрела на Сталина.

– Вы не волнуйтесь, Аркадий Семенович. Лешка не подведет! Он надежный.

Аркадий Семенович вздохнул и направился к столу.

– Что ж, будем надеяться.

«Надежный» Лешка битый час дежурил у цирка. Он уже начал нервничать, когда его кто-то окликнул:

– Эй, парень!

Лешка обернулся. Перед ним стояла Лиля. Она была одета в серое, приталенное платье, плечи прикрывала голубая вязаная кофточка. Несмотря на свой маленький рост, была она очень привлекательна, и Лешка на минутку даже растерялся.

– Ну что, так и будем стоять?

Сегодня Лилька не выглядела испуганной и забитой. Наоборот, была готова к нападению и любой провокации со стороны незнакомого паренька.

– Можно и пройтись. – Сказав это, Лешка широко улыбнулся, и Лилька не смогла устоять под натиском его больших голубых глаз.

Она лишь хмыкнула в ответ:

– Ну, пошли, кавалер.

Они вышли на бульвар и медленно побрели в сторону Петровки.

– Ладно, задавай свои вопросы. Но учти: я тебе ничего не говорила и в милицию с тобой не пойду. Годится?

Лешка почесал затылок и нерешительно предложил:

– Годится… Тогда рассказывай с самого начала.

То, что ему рассказала Лиля, он совершенно не ожидал услышать. Главным потрясением оказалась Лилина история жизни.

Она вовсе не была цыганкой, родилась в обычной еврейской семье, но отца, активного участника белого движения, в начале двадцатых расстреляли. Та же участь со дня на день ожидала и ее мать.

В те дни в их городе стоял шапито. Мать успела за день до ареста подкинуть Лилю в цирк, а сама отравилась. Шапито вскоре покинул город.

Отныне Лиля считалась цыганкой и воспитывалась так же, как и многие другие босоногие детишки актерского табора. А вскоре ее детство закончилось,– Лилю начали готовить к выходу на арену, и очень быстро она столкнулась с жестоким нравом циркачей.

Унижения и избиения за любые промашки сыпались на ее маленькие плечи почти каждый день. А два года назад старый клоун дядя Коля открыл ей тайну ее происхождения.

С тех пор у нее была только одна мечта – сбежать! Сбежать любой ценой. Но куда она могла пойти без денег и документов?

Наконец Лилька заговорила о том роковом грабеже.

– Чего рассказывать-то? Аким дал мне факел, спички и сказал: «Свистну – поджигай. А когда загорится – тикай».

– А кто такой Аким? Тот, что тебя на арене ударил? Лилька машинально дотронулась до больного плеча, и глаза ее стали злыми и колючими.

– Ну, говори же, – нетерпеливо подгонял ее Лешка.

– А ты не «нукай», не запряг еще! – огрызнулась Лилька. – И вообще, чего это я с тобой тут разоткровенничалась?

Лешка присел рядом.

– Лилька, дорогая! Прости. Если ты не поможешь – погибнет хороший человек.

– А мне-то что с того? – Лилька не сдавалась, но по всему было видно, что слово «дорогая» не прошло мимо ее ушей.

– Ладно, черт с тобой! Аким загнал меня поджигать портрет… Только не его мозгов эта афера. Чтоб я провалилась.