Шрифт:
– Вот когда в пятой квартире… – продолжил управдом.
Но Варфоломеев так и не узнал, что случилось в пятой квартире. Он заспешил в прихожую и, не прощаясь с хозяйкой, засеменил вниз по лестнице.
Англичанку Варфоломеев нагнал только на Рождественке. Она очень спешила, сжимая под мышкой книгу. Герман не отставал. Погоня завершилась у дверей «Метрополя». Анна проскользнула в холл гостиницы, а Варфоломеев был вынужден остановиться у витрины, в которой отражался Малый театр. Немного подождав, Герман Степанович подошел к швейцару и, как бы между прочим, заметил:
– Ух, хороша чертовка! Скажи-ка, любезный, вот эта дамочка из постояльцев или как?
Пожилой швейцар осмотрел Германа с ног до головы и с презрением ответил:
– Хороша, да не про твою честь!
Варфоломеев усмехнулся и достал из кармана сторублевку.
Выражение лица стража гостиничных ворот тут же изменилось. Его глаза забегали, и он вкрадчиво произнес:
– Так вы дамочкой интересуетесь?
Наступила неловкая пауза. Герман Степанович не стал затягивать этот спектакль и незаметно сунул швейцару купюру.
– Дамочка – заграничная, почитай уж недели две как вселилась.
Герман зашуршал новой бумажкой.
– Из англичанов, кажись, – тут же среагировал швейцар, – двадцатый люкс на третьем этаже…
Варфоломеев развернулся, но, уходя, услышал за спиной:
– Не поздновато за такой кралей ухлестывать?
Он остановился, улыбнулся и протянул для прощания руку. А когда рука швейцара коснулась его ладони, сжал ее так, что тот присел и скорчился от боли.
– У нас еще все впереди, – мягко сказал Герман Степанович, брезпиво вытер свою ладонь о швейцарскую ливрею и направился к телефонной будке.
Глава 20
Вечером Алексей не мог уснуть. Он сидел за столом и чертил схемы, которые обычно помогали ему решать самые сложные задачи. Но в этот раз ничего не складывалось. Казарин-старший налил чай в две кружки и сел напротив сына.
– Что, не получается?
Алексей потянулся, разгибая затекшую от долгого сидения спину.
– Ничего, – зевнув, ответил он и снова взялся за карандаш. – Вот смотри: адреса вдоль маршрута Сталина, что были на записке, тут, тут… и тут.
Алексей отметил на своей схеме какие-то точки и обвел их синим химическим карандашом.
– Но за эти дни ни один гад там так и не появился. Зато, – Алексей перешел к другой части схемы, на которой были нарисованы несколько заштрихованных кружочков, – мы имеем странную драку в ресторане Дома литераторов, убийство в трамвайном парке… и убийство в Лебяжьем переулке. И там, и там, и там появления Иосифа Виссарионовича ждать абсурдно. Это ж ясно.
Владимир Константинович положил большой кусок рафинада в полотенце и, ударив по нему кулаком, возразил:
– А почему вы все решили, что покушение будет устроено на Иосифа Виссарионовича?
Алексей удивленно смотрел на отца.
– Что значит «почему»?! А на кого ж еще? Казарин-старший не торопясь извлек из полотенца раскрошенный сахар и протянул один из кусков сыну.
– На-ка, так слаще думается.
Он молча сделал глоток чая, вытер руки и, взяв карандаш, что-то обвел на листе. I Юлучился большой треугольник, объединяющий все детали Лешкиной схемы.
– А тебе не кажется, – невозмутимо произнес Владимир Константинович, – что все эти люди ходят за тобой по пятам?
– Ага! – рассмеялся Алексей. – Гитлер просто спит и видит, как бы извести капитана Казарина.
Владимир Константинович пропустил шуточку сына и что-то написал над вершиной своего треугольника.
– Ты не остри и тщательней охраняй «объект», который тебе доверили.
До Алексея не сразу дошел смысл отцовских слов. Он перестал улыбаться лишь тогда, когда прочитал слово, написанное отцом.
– «Света»… Светка?!!
Отец подлил кипяток в остывшие кружки:
– Думаю, что ее надо увозить подальше… И, сделав еще один глоток, добавил:
– Иди к Шапилину.
Глава 21
Развод охраны прошел вдоль ГУМа, ступил на Красную площадь и остановился возле Лобного места. Старший отряда – высокий лейтенант с болезненным лицом скомандовал:
– Сержант Пушкарев, рядовой Узурбаев, приказываю приступить к охране!
Из строя вышли двое солдат и хором ответили:
– Есть!
Лейтенант отдал честь и, скомандовав отряду: «Шагом марш!», повел остальных солдат к местам караула.