После этой молитвы два епископа должны взять со стула одежду и шапку и держать их в руках, а патриарх велит боярам, также вступившим на помост, надеть великому князю одежду. Вновь при этом он благословляет его. После этого он передает шапку с короною боярам, велит им надеть ее на великого князя и говорит: «Во имя Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого» и благословляет его в третий раз. Затем патриарх призывает все духовенство, находящееся в церкви, чтобы каждое из духовных лиц подошло и рукою благословило великого князя. Когда это совершится, патриарх и великий князь садятся на стулья, но вскоре опять встают. Вслед затем священники начинают петь ектению: «Господи помилуй» и при каждом третьем слове всякий раз называют великого князя. Потом они все опять садятся, один из митрополитов идет к алтарю и говорит громким голосом: «Бог да сохранит нашего царя и великого князя всея России, возлюбленного Богом и нам дарованного, в добром здравии и долгоденствии». Это же пожелание повторяют другие попы и вельможи, здесь присутствующие или стоящие вне церкви, и при этом поднимают восторженные крики. Все вельможи бьют челом его царскому величеству и целуют его руки. После этого патриарх один выступает перед великим князем и произносит увещательную речь следующего содержания: «Так как ныне он Божиим промыслом государственными, светскими и духовными чинами поставлен и венчан великим князем всея России и ему вверено важное управление странами, то пусть он любит при этом Бога, живет по законам Его и по ним править суд, а также да защищает и распространяет он истинную греческую религию».

После этого вновь произносится великому князю благословение, и он идет в лежащую напротив церковь Михаила Архангела. Тем временем деньги бросаются среди народа, а в церквах вновь поют ектению. Потом великий князь опять отправляется в церковь св. Николая, а затем, в сопровождении государственных советников, отправляется в большой зал, где и духовным и светским вельможам подается великолепное угощение. При этом так напиваются, что многие из них не знают, как и домой попасть.

Титул, который в настоящее время русские дают своему великому князю, — следующего рода:

«Великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Великия и Малыя России, самодержцу московскому, киевскому, владимирскому, новгородскому, царю казанскому, царю астраханскому, царю сибирскому, государю псковскому и великому князю тверскому, югорскому, пермскому, вятскому, болгарскому и иных, государю и великому князю Новгорода низовыя земли, черниговскому, рязанскому, ростовскому, ярославскому, белоозерскому, удорскому, обдорскому, коцдинскому и всея северныя страны повелителю, государю иверской земли, карталинских и грузинских царей и кабардинской земли, Черкасов и горских князей и многих иных восточных, западных и северных государств и земель отчичу, дедичу (т. е. со времени многих предков) и наследнику, государю и обладателю».

(Книга III, глава 14)

О доходах и расходах великого князя, о столе его, лейб-медиках и толмачах

Только что упомянутые, заключенные в титуле, а также и другие земли, провинции и города доставляют ежегодно большой доход в его царского величества казну, причем доход этот определяется в нисколько миллионов; доходные статьи состоят в податях, налогах, пошлинах, кабаках, торговле и поместьях. Хотя его царского величества подданные обыкновенно и не платят больших податей, но, тем не менее, ввиду большого количества стран и народов, получаются большие суммы. Когда нужно вести войну, горожане, купцы и торговцы делают тяжкие дополнительные взносы. Во времена бывшего великого князя, когда нужно было вести войну под Смоленском, им пришлось дать «пятину», т. е. пятую деньгу со своего имущества. Нынешний царь брал только десятую деньгу. Бояре и вельможи должны, смотря по количеству своих имений, содержать известное количество всадников на войне. Дворяне же должны, вместе со своими слугами, сами выходить в поле. Монастыри также должны, смотря по количеству имеющихся у них деревень и крестьян, выставлять и содержать известное количество солдат. Пошлины, которые царь получает на границах и в важнейших торговых городах, также доставляют ему большую выгоду. Нам рассказывал видный немецкий купец в Москве, что гласный торговый город Архангельск однажды в течение одного года дал невероятное количество денег, а именно триста тысяч рублей, т. е. шесть тонн [152] [600000 талеров] золота. Трактиры и шинки, кабаки или «кружечные дворы», как их теперь называют, доставляют великому князю, который один ими владеет во всей стране, чрезвычайное количество денег, так как русские, превыше всякой меры, преданы питью водки. Раньше были у бояр и вельмож в разных местах собственные свои кабаки, которые они, как это делал и сам великий князь, сдавали в наймы частным лицам. Так как, однако, бояре подняли аренду этим людям слишком высоко, и многие из них должны были разориться, то в настоящее время издан приказ, чтобы ни один боярин или вельможа не содержал кабаков, но все они взяты на великого князя, и в каждом городе учрежден особый дом, откуда получают водку, мед и пиво, с передачею денег лишь в его царского величества казну. В Новгороде всегда находились три кабака, из которых каждый доставлял в год 2000 рублей, что дает в общем итоге 12000 рейхсталеров; при новых порядках сумма получается еще большая. Между тем таких кабаков, хотя и не все они так прибыльны, имеется в стране до тысячи. Большие деньги получает он и от соболей и других мехов, доставляемых из северных стран; этими и другими товарами он сильно торгует внутри и вне страны; для этого он пользуется услугами известных лиц, которыми он доверяет и товары и большие суммы наличных денег: он посылает этих людей в соседние страны, особенно в Персию и Турцию, и велит торговать в пользу своей казны.

Подобного великокняжеского маклера или торговца, по имени Савелия, посланного с суммою в 4000 талеров, мы встретили в Персии. Так как он, однако, плохо поместил свой талант, и в три года, которые он там пробыл, потерял все деньги, великий князь приказал своему посланнику Алексею Савиновичу Романчукову, отправленному с ним вместе в Персию, чтобы означенный недобросовестный купец, заключенный в цепи, был оттуда вывезен. Посол, правда, встретил его в Шемахе в Мидии, но так как в это время умер толмач посланника, то он воспользовался им вместо такового, не дал ему заметить, какой ему дан приказ, относился к нему всегда любезно и взял его с собою к шаху персидскому в надежде добрым словом увлечь его до границы. Савелий, однако, заметил эти хитрости, и когда посланник захотел направиться в обратный путь, он в Испагани бежал в убежище Аллакапи [ «Врата Божьи»], дал обрезать себя, принял мусульманскую защиту и остался в Персии.

У царя имеются здесь и там великолепные земельные именья, которые он отдает в аренду, получая отсюда большие деньги; так же точно хорошую добычу получает он от рудника у Тулы, о котором говорится выше.

Хотя доходы великого князя и велики, зато не плохи и расходы. Он должен тратиться на ежегодное содержание стрельцов, которых много на границах (так как мало дружелюбия с соседями) и в городах: в одной Москве их 16000, в казанской области 6000, получающих в жалованье поля и земли, а в провинциях повсюду [в общем] гораздо более 100000 человек.

Отдаленные татары, со стороны которых он часто должен ожидать нападений, приходят ежегодно посольствами и получают деньги; ему как бы приходится покупать у них мир. Войны, которые он ведет, стоят ему больших денег, так как ему приходится выступать в поход с многочисленным войском и содержать на большом жалованье немецких по преимуществу офицеров; жалованье он всегда уплачивает очень правильно, а иным, которые этого требуют, выдает его за несколько месяцев вперед; поэтому-то народ отовсюду так часто и является к нему на службу. Много средств уходит на посольства иностранных государей, часто посещающие его; иногда подолгу живут в Москве два, три и более посольств. Пока они находятся в пределах России, им все содержание отпускается бесплатно. У него имеется также большой и многочисленный придворный штат; наряду с собственным своим великолепным столом, он, в Кремле и вне его, кормит ежедневно до тысячи человек.

Царь обедает — чтобы уже указать и на это — следующим образом. Когда приходит обеденное время, здесь не трубят к столу, как при других дворах, но особое лицо бежит в кухню и погреб и кричит возможно громче: «Государю кушанья!» [153 Тотчас же подают на стол. Его царское величество садится за стол отдельно, а если патриарх и другие вельможи призваны покушать с ним, то для них устраиваются особые столы рядом с его столом. Кушаний бывает до 50 и более, но не все они подаются на стол великого князя, а прислужники приподнимают их и стольник показывает; лишь то, что его царскому величеству понравится, подается на стол. Другие же кушанья, в знак милости, посылаются разным господам и слугам, как немцам, так и русским, в особенности же господам докторам, лейб-медикам и лекарям. В настоящее время у него один лишь лейб-медик, г. Гартман Граман, бывший с нами в Персии. Этот последний очень осведомлен в герметическом врачевании и в лечении болезней всегда имел большое счастье, — более иных; поэтому не только у его царского величества он в большой милости, но и бояре, князья и вельможи очень любят его, уважают и приносят ему подарки. Он получает правильное денежное жалованье в 62 рубля или 124 талера и, кроме того, еще ежегодно 300 рублей, что составляет в общем 2088 талеров, помимо хлеба в зерне и в печеном виде, солоду, меду и других вещей для домашнего хозяйства. Когда нужно отворять жилу или давать лекарство, доктору дается еще особая награда в 100 талеров наличными деньгами, а также кусок атласу или дамаста, сорок соболей и т. п.