Я вышел на дорогу и молча сел в пикап.

— Поехали? — спросил сержант.

— Да.

Пикап попылил по дороге, и Валеев сказал:

— Медведь звонил.

— Что-то серьезное?

— Это как посмотреть. В городе люди Руди Штайнера крутились и про нас справки наводили. Они просто так интересоваться не будут, значит, что-то думают насчет нашей группы.

— Нападение готовят?

— Возможно. В лоб не полезут, но если мы подставимся, то они ударят. Шакалы.

— Ладно, мы не расслабляемся, так что норма. Лучше скажи, что о наших новых бойцах думаешь и как мы их раскидывать будем?

— Ребята у нас хорошие, нормальные поисковики. Гектор Ривера может на грузовик сесть, он водит хорошо и осторожен. Стас Дюваль в прошлом механик-водитель танка и его на бронетранспортер определить надо. Фархада Бенсона к нему стрелком на пушку. Эмиль Рогов возьмет на себя управление роботом. Симеон Абдулаев вместе с Фергюссоном и Симмонсом авангард и разведка. Рауль Хакаранда с нами в центре, и как прикрытие с тыла. Ну, а Вильгельма Стратоса оставим на ферме, он стрелок хороший, но здоровье у мужика уже не то, что прежде. Поэтому на нем охрана нашего временного дома и за это он получит оклад.

— Согласен. Вот только не ясно, с чего ты Хакаранду в центр определил.

— Так он же медик.

— Пфу-х! — я фыркнул. — Все мы немного медики. Кто служил, хоть в армии, хоть в наемном отряде, все опыт имеют.

— Это так, но он очень уж хорошо в этом разбирается. Не профессионал, конечно, но по любому лучше меня и тебя.

— И где он этому научился?

— Говорит, что пока в тюрьме у имперцев сидел, был приписан к больничке. Вот там и нахватался.

— И только поэтому ты его сразу выделил?

— Тор, не придирайся, никого я не выделяю, — сержант поморщился. — Ты спросил, я ответил, а решать тебе.

— А то, что во время проверки Хакаранда тебе навалял, делу не помешает?

Валеев вспомнил короткую рукопашную схватку на нашей базе, когда Хакаранда три раза ронял его на спину, а потом сам пару раз падал, и усмехнулся:

— Нет. Он боец и я тоже, так что общий язык мы нашли быстро.

— Это хорошо.

Сержант вертел баранку и смотрел на пустынную дорогу, а я прокрутил в голове лица присоединившихся к нашей группе поисковиков и остановился на Хакаранде, который сразу привлек мое внимание. Во-первых, он очень уверен в себе, хотя новичок. Во-вторых, этот наемник весьма опытен и свою квалификацию уже успел подтвердить. В-третьих, про него никто и ничего не знает, слишком давно был разгромлен отряд «Скарабей», который считался закрытым подразделением и специализировался на диверсиях. В-четвертых, иногда Хакаранда ведет себя так, словно он не простой боец. Порой в его взгляде появляется властность, и он привычно отдает приказания. При этом наемник не ждет, что с ним согласятся, а отворачивается, будто уверен, что приказ будет выполнен. Это повадки опытного офицера, который привык руководить подразделением, и это заставляет меня относиться к нему настороженно. Не подставной ли он? Нет, это вряд ли, ибо если я кому и интересен, то своим конкурентам, а они все рядышком и не скрываются. Впрочем, точно так же как и «друзья».

Абдулаев и Бенсон, например, сразу заявили, что они люди Маэстро, а Ривера хвалился тем, что два его брата служат у Рохеса, и когда команданте вылезет из долговой ямы, то он сразу же направится к нему и попросится на службу. Так что на кого ни посмотри, у каждого есть пятнышко, к которому можно придраться. И что с того? Всех разогнать и остаться с одним Валеевым? Не вариант, потому что вдвоем ничего не сделаешь, конкуренты зажмут, скрутят и вынут из головы всю информацию, даже пытать не надо, укол в вену и сам все разболтаешь. Ну, а на индивидуальный подбор людей времени нет. Вот и выходит, что надо работать с теми кадрами, которые есть…

— Сука! — неожиданно воскликнул сержант, резко крутанул руль и ударил по тормозам.

Пикап занесло, и он едва не опрокинулся. Качнувшись, автомобиль опустился на четыре колеса и я сделал то, чему меня учили инструктора. Правая рука дернула дверь, а левая схватила «кайен», после чего я вывалился на дорогу, перекатился на обочину, прижал приклад к плечу и стал выискивать опасность. Однако ее не было. На перекрестке перед фермой Мэя, прямо на дороге, стоял дикарь в потертом камуфляже, молодой худощавый брюнет с длинными волосами, которые были стянуты на затылке в толстый узел. В руках у этого отморозка, который едва не попал под машину, ничего не было. Он держал раскрытые ладони над головой и глупо улыбался.

«Мудак», — глядя на дикаря, подумал я, а затем обратился к Валееву, который выскочил из пикапа и хотел наброситься на аборигена:

— Назад, сержант!

— Да он же…

Валеев напружинился, видимо, хотел ударить дикаря с ноги в грудь, но я его остановил:

— Стоять!

Сержант сплюнул на землю и настороженно оглядел кусты вдоль обочины, а я, тоже успокаиваясь, поднялся, стряхнул с себя пыль, повесил автомат на грудь и подошел к аборигену, который опустил руки и сказал:

— Я Рован из клана Калин. Меня прислал вождь Даруда.

— Проводник? — уточнил я.

— Ага! — продолжая глуповато улыбаться, ответил дикарь и добавил: — За тебя просил Маэстро, который сказал, что за помощь ты хорошо заплатишь. Чего дашь?

«Вот так всегда, — мысленно усмехнулся я. — Нет бы, сказали, братан, приходи и бери все, что хочешь, а мы тебе поможем, ибо все мы люди, все мы человеки. А тут сходу. Чего дашь?»

— За проводку моей группы по старой дороге в долину Боруан и беспрепятственный проход по ничейной земле между родом Калин и родом Кавер с меня десять винтовок, пятьсот патронов, сотня сухпайков и двадцать комплектов одежды.