— За криками. Слушай, Талос. Слушай пульс

Талос посмотрел на Дельтриана.

— Адепт, ты не мог бы просканировать, о чем он говорит? Я слышу только крики.

— У меня запущено шестнадцать вспомогательных процессов постоянной диагностики.

Узас наконец поднял взгляд. Кровавый отпечаток ладони на лицевом щитке отразил тусклый свет помещения.

— Пульс все еще бьется, Талос.

— Какой пульс?

— Пульс, — произнес Узас. — Малхарион жив.

Талос повернулся к саркофагу.

— Уважаемый адепт, не угодно ли вам будет объяснить мне, что в сущности представляет из себя этот ваш ритуал воскрешения?

— Эти знания запретны.

— Конечно. Тогда объясните хотя бы в общих чертах.

— Эти знания запретны.

Пророк чуть было не рассмеялся.

— Это как выжимать кровь из камня. Работай со мной, Дельтриан. Мне нужно знать, что ты проделываешь с моим капитаном.

— Комбинация синаптически усиленных импульсов, электрокардиостимуляции, введение химических стимуляторов и психических стабилизаторов.

— Как много времени минуло с тех пор, как ты был апотекарием, — по тону Узаса можно было понять, что тот ухмыляется. — Мне пойти найти Живодера?

Вопреки своему желанию Талос улыбнулся шутке своего потерянного брата.

— Очень похоже на некоторые из методов, которые мы применяем при пытках, Дельтриан.

— Это так. Субь… Малхарион всегда вызывал много беспокойства, и его пробуждение требует нестандартного уровня концентрации и подхода.

— Но он же уже пробужден, — сказал Талос. — Он проснулся. Зачем продолжать ритуал?

Дельтриан издал рассерженный звук.

— Что во имя бесконечной бездны варпа это было? — спросил Талос.

— Демонстрация нетерпения, — ответил адепт.

— Как это по-человечески с твоей стороны.

Дельтриан снова издал звук, на этот раз громче.

— При всем моем уважении, ты говоришь по неведению. Ритуалы воскрешения не прекращены потому, что субъект пробудился лишь физически. Его разум не осознает окружения. Мы пробудили к жизни его физическую оболочку, позволив ему соединиться со священной боевой машиной. Но его разум все еще блуждает. Ритуал производится для того, чтобы наполнить энергией и возродить его сущность.

— Его… что?

— Его чувство самосознания и способность реагировать на раздражители. Его сознание как воплощение его живого духа.

— Ты имеешь ввиду, его душу. Его разум.

— Как скажешь. Мы вернули к жизни его мозг и тело, а не душу и разум. Вот в чем разница.

Талос сквозь зубы втянул спертый переработанный воздух.

— Когда-то у меня была собака. Ксарл частенько тыкал ее палками.

Дельтриан замер. Хоть его глазные линзы оставались неподвижными, процессоры работали на полную, пытаясь найти хоть какой-то смысл в этом разговоре.

— Собака, — произнес он вслух. — Четвероногое млекопитающее. Семейство Псовые, род Волки, отряд Хищные.

Талос снова взглянул на саркофаг, слушая крики.

— Да, Дельтриан. Собака. Еще до того, как Нострамо сгорел, до того, как Ксарл и я присоединились к Легиону. Мы были детьми, и большую часть ночей проводили на улицах, мало зная о том, что существует беззаконное безумие, овладевавшее миром за пределами нашего города. Мы думали, что жили в самом сердце бандитских войн. Со временем это заблуждение кажется забавным.

Талос продолжил тем же голосом:

— Это была бродячая собака. Я ее покормил и после этого она везде ходила за мной. Это была злобная псина, всегда готовая показать зубы. Ксарл любил тыкать ее палкой, когда она спала. Ему нравилось смотреть, как собака просыпалась, лая и щелкая челюстями. Однажды он продолжил тыкать ее, даже когда она уже проснулась. Он дразнил ее несколько минут и она попыталась вцепиться ему в глотку. Он вовремя подставил руку, но она все равно разодрала ему ладонь и предплечье.

— Что случилось с собакой? — спросил Узас и в его голосе, удивив Талоса, прозвучало любопытство.

— Ксарл убил ее. Размозжил ей голову монтировкой, пока она спала.

— После этого она уже точно не могла проснуться с лаем, — подметил Узас всем тем же странным тихим голосом.

Дельтриан замешкался.

— Актуальность этой беседы ускользает от меня.

Талос наклонил голову к саркофагу.

— Я говорю о том, что он уже проснулся, Дельтриан. А что ты делал с того момента, как это произошло? Ты говорил, что его состояние необходимо стабилизировать, но факт остается фактом: он проснулся. И что ты делал?