– Боюсь, американцам бумажки очень нужны.

– Ой, пусть сами разбираются, что важно, что неважно!

– Это точно.

Нина вышла из машины дяди Рафика и, глубоко вдохнув, зашла во двор к Натэле. Там, на входе в крошечной кухоньке-кондитерской, сидела Линда и смотрела, как сумрачный Шалва выписывает розочки ни торте. Рядом с Линдой крутилась кошка, которая подъедала крем. Линда смотрела на процесс совершенно завороженно. Казалось, она впервые в жизни видит, как делают крем, как из массы, засунутой в пакет, получаются цветы и листья. Перед девочкой стояла тарелка с жареной картошкой.

– Привет, – поздоровалась с ней Нина. – Как дела?

– О’кей, – ответила Линда и снова уставилась на торт.

– Вот, пришлось ей картошки пожарить, – сказал Нине Шалва. – Уже третью тарелку ест. Что, ее Натэла накормить не может? Она так на торт смотрит, как будто она собака! Я даже работать не могу! Она все сидит и смотрит!

– Ну да, – сказала Нина и пошла дальше.

Во дворе сидела Натэла и, уставившись на здоровенную хрустальную пепельницу, полную бычков, курила.

– Привет, – сказала ей Нина.

– Привет, – ответила Натэла. – Кофе будешь?

– Буду.

– Средний?

– Любой.

Натэла ушла на кухню и вышла во двор уже с подносом. Она была явно не в себе – даже руки тряслись от паники. Нина смотрела на подругу и не узнавала. Стараниями Валиной племянницы Натэла была накручена, уложена и накрашена. Выглядела она лет на пятьдесят. Волосы были зацементированы лаком. Два тугих куделька свисали над ушами. Макияж соответствовал случаю – накладные ресницы, стрелки, бордовая помада, нарисованные брови. Ногти сверкали стразами, которые были выложены в форме сердец.

– Ну как я выгляжу? – нервно спросила Натэла, закуривая очередную сигарету. – Совсем кошмар?

– Если честно, да, – решила не врать Нина. – Вообще-то вчера я выглядела так же. Но все смыла и голову тоже помыла. А сегодня меня тетя Ася и соседка опять нарядили и накрасили. Сказали, что так принято. Платье и туфли тоже соседка принесла.

– Я так и подумала, – кивнула Натэла.

– Я думала, ты будешь в белом платье, с фатой…

– Ты что? Джей бы сразу догадался! Слушай, он меня вообще узнает? Линда не узнала. Она думает, что я сумасшедшая.

– А где Джей?

– Он еще спит. Дядя Рафик его так напоил, что я думала, Джей умрет!

– Ты ему про свадьбу так и не сказала?

– Нет, боюсь. Вдруг он откажется и сбежит? И что мне делать? Я даже не знаю, как ему про ресторан объяснить!

– А ты скажи, что здесь так принято, – вдруг осенило Нину. – Ну, как с моим платьем. Тетя Ася сказала, что так принято, и я согласилась. Так и ты ему скажи. Такая, мол, традиция.

– Слушай, тебя мне Бог послал! – тут же воспрянула духом Натэла. – Это же гениально!

– А то! Главное, работает безотказно. Видишь, на кого я похожа.

– Ладно, я скажу, что у нас принято так гостей принимать. А как я ему потом скажу, что это была свадьба?

– Потом и придумаешь. Тебе что сейчас важнее?

– До ресторана его довести, – серьезно ответила Натэла. – Ты знаешь, что моя мама приезжает?

– Знаю, ее дядя Рафик поедет встречать. Он уже нервничает.

– Это я нервничаю! Я так нервничаю, что Рафик даже представить себе не может, как я нервничаю!

– Знаешь, моя мама всегда говорила, что все будет так, как будет. Нужно успокоиться и посмотреть на все со стороны. Как будто ты зритель, а не участник.

– И что? Пробовала?

– Пробовала, не получается. Давай вместе. Обе расслабимся и будем считать, что мы зрители.

– Слушай, ты сейчас будешь обо мне плохо думать, но если я не выпью, то просто этого не выдержу, – сказала Натэла. – У меня было целых пять литров домашнего вина. Но я его на улице оставила. Оно стало пузыриться. Знаешь, как жалко. И выпить нечего.

– Сейчас, – кивнула Нина и побежала в магазин, который был на углу. Натэла, а потом Линда с кошкой проводили ее взглядами.

Нина купила две бутылки вина и вернулась к подруге. Они выпили бутылку на двоих и хохотали, вспоминая завуча своей школы, у которой был точно такой же начес на голове, как у Натэлы сейчас, три кофты с люрексом, три черные юбки в пол и здоровенное золотое колье на шее, которое она никогда не снимала. И все девочки не могли отвести глаз от этого колье, совершенно не слыша то, что говорит им завуч.