А на четвертый день, отягощенное переданными пушками, посольство двинулось в обратную дорогу. Из жерл, проезжающих мимо мортир, тянуло грозой, и женщины, встречавшиеся на пути следования, провожали солдат настороженными взглядами – пушки в дороге скверная примета, всегда к войне.

Впереди посольства, нещадно погоняя лошадей, торопились гонцы, чтобы сообщить Чезаре Борджиа благую весть об удачном завершении переговоров. Уже на подъезде к Риму Леонардо увидел карету герцога, украшенную красным покрывалом, лично пожелавшего встретить удачливого посла. Дверца кареты широко распахнулась, Чезаре Борджиа молодцевато ступил на землю и в сопровождении многочисленных вельмож пошел к подъезжающему посольству.

– Остановись! – распорядился Леонардо да Винчи, не пожелав ехать в карете в то самое время, пока Чезаре Борджиа идет пешком. Поспешнее, чем следовало бы, маэстро выскочил из экипажа и, придерживая правой рукой плащ, заторопился к герцогу.

Раскинув широко руки, Чезаре заключил Леонардо в объятия.

– Давайте я вас обниму! – крепко жал герцог плечи Леонардо. – Вы сделали то, чего не удалось бы ни одному послу. А это еще раз доказывает, что вам по плечу любая задача, а я не ошибся в своем выборе.

– Мне не пришлось его даже особенно уговаривать, – честно признался Леонардо, растроганный столь теплым и столь неожиданным приемом. – Герцог Урбинский согласился сразу, как только увидел подаренных голубей.

Чезаре Борджиа громко рассмеялся. Придворные стояли немного позади и с легкими понимающими улыбками наблюдали за герцогом Борджиа, оказавшим расположение Леонардо. К его неожиданным выходкам, как и к столь неожиданной перемене в настроении, вельможи привыкли. Вряд ли кто-нибудь из них удивится, если в следующую минуту тот начнет размахивать перед лицом художника кинжалом. Однако встреча происходила ровно – Леонардо был смущен, что видно было по его слегка раскрасневшемуся лицу и скованным движениям.

– В наше неспокойное время искусство звучит громче грохота пушек, дорогой мой Леонардо. И вы еще раз доказали эту истину. Сколько в обозе мортир?

– Сорок семь, среди них есть и такие, что способны разрушить самые крепкие стены.

– С таким вооружением я смогу захватить половину Италии, – расхохотался Чезаре Борджиа, вскинув острую бородку. – Вот что, трубить общий сбор! – повернулся он к стоявшему рядом секретарю. – Мы едем на войну.

– С кем? – оторопело спросил Леонардо.

– С герцогом Урбинским, – расхохотался Чезаре Борджиа. – Что же он сделает сейчас без своих пушек?

– Но, ваше высочество, – невольно опешил Леонардо, – ведь это же…

– Никаких «но», любезный мой Леонардо. Сейчас идет война, и я должен победить любой ценой. Нравится вам это или не нравится! И еще вот что, – повернулся Чезаре Борджиа к адъютанту, – я человек великодушный и не желаю ничьей смерти. Отправить немедленно послов к герцогу Урбинскому, пусть он немедленно сдастся на мою милость, если не желает остаток дней провести в тюремном замке.

– Слушаюсь, светлейший государь, – бодро отозвался граф д’Барьтенья и, придерживая шпагу, заторопился выполнять распоряжение.

Все произошло быстрее, чем предполагал Леонардо. Полдюжины трубачей, выстроившись в ровный ряд, затрубили – бравурная мелодия, усиленная глубокими горными ущельями, далеко разошлась по долине, призывая к немедленному сбору.

А еще через полчаса отряды кондотьеров, размахивая знаменами, выстроились в четыре колонны перед герцогским дворцом Чезаре Борджиа. Закованный в доспехи, на белом гарцующем жеребце, как и полагается настоящему полководцу, Борджиа заговорил громким голосом, перекрикивая басы труб, раздававшиеся со смотровой башни:

– Солдаты, нас ожидает маленькая и победоносная война. Мы идем в герцогство Урбинское, чтобы присоединить его к Папской области. Каждый из нас желает, чтобы наша Италия была единым и сильным государством. Если город окажет сопротивление, то после его взятия каждому из вас я обещаю добычу, которую он не знал прежде. Я отдам вам город на три дня. Вы можете забрать золота и серебра столько, сколько вы способны унести с собой. – По рядам кондотьеров пробежался одобрительный гул. – В городе будут девицы и женщины, вы вполне заслужили эту награду. – Кондотьеры дружно рассмеялись. – А теперь, солдаты, в поход! – воинственно взмахнул мечом Чезаре Борджиа. – И не будем терять время!

И скоро полки, растянувшиеся по гибкой извилистой дороге, вползли гибким телом между двумя сходящимися ущельями.

Весть о приближении к Урбино полков Чезаре Борджиа застала герцога Гвидобальдо в его охотничьем замке, расположенном далеко в горном ущелье, зажатом со всех сторон расросшимся буком.

Место заповедное, тщательно охраняемое стражей и егерями, а потому зверья, в том числе благородных оленей, на которых предпочитал охотиться герцог, было столь много, что без добычи он не возвращался. Порой случалось, что заповедный покой нарушали местные крестьяне, прельстившиеся на непуганое зверье, и отследить их егерям было несложно – посидев в темнице герцога, они не отваживались на повторное своеволие. Так что большой работы егерям они не доставляли. Но в этот раз враг был куда более изворотливым и куда опаснее, чем местные крестьяне. В прошлом месяце в заповедник пришел волк и принялся нещадно, больше из баловства, вырезать благородных оленей. Несмотря на облавы, устраиваемые егерями, увидеть волка так никому и не довелось – напоминая оборотня, он появлялся как бы из ниоткуда и так же таинственно исчезал, оставляя после себя лишь следы от огромных лап.